Глава 15. Пропавший без вести
— Антон, от нас только что уехала полиция, — голос Бирюка в телефонной трубке звучал немного тревожно. — Извини, что так поздно звоню, просто я подумал, что тебе следует об этом знать…
— Ничего страшного, я все равно ещё не ложился, — Антон искоса взглянул на часы: болезненно-зелёные цифры на циферблате показывали без пятнадцати двенадцать. — Они приезжали по поводу… ну, ты понял?
— Да, именно за этим, — подтвердил Бирюк. — Ты не находишь, что это не совсем телефонный разговор? Может быть, тебе зайти к нам?
— Лучше вы ко мне, — предложил Антон. — У вас же там бабушка…
— Она уже, кстати, разоралась по поводу того, какого лешего к нам полиция приперлась, — сообщил Бирюк. — Надеюсь, родителям она ничего не расскажет, иначе это будет катастрофа!
Буквально через десять минут Татьяна и Бирюк уже сидели на Антоновой кухне, прихлёбывая свежезаваренный чай с печеньем. Света от тусклого ночника едва хватало, чтобы осветить поверхность стола и расположившихся за ним ребят.
— Что именно они хотели знать? — спросил Антон, делая небольшой глоток и ставя чашку обратно на стол.
— Ничего особенного. Больше даже сами рассказали, — Бирюк нервно вздохнул. — Короче говоря, родственники этого Марата позвонили в полицию только сегодня днём, когда не обнаружили его дома.
— Хороши родные — только на третий день спохватились! — невесело усмехнулся Антон: на календаре стояло аккурат третье января.
— Как мы поняли из слов участкового, Марат был тот ещё тусовщик, часто не ночевал дома по нескольку дней, — пояснила Таня. — Поэтому поначалу они решили, что он просто загулял.
— Так или иначе, сейчас он объявлен в розыск, — Бирюк прикусил губу, размышляя о чем-то своем, и добавил как бы нехотя: — Но ведь они его и не найдут.
Друзья немного помолчали. Антон вслушивался, как за закрытыми окнами приглушенно воет автомобильная сигнализация. Это напоминало слабые беспокойные сигналы. Слегка действовало на нервы. Татьяна негромко кашлянула и спросила:
— Евген так и не объявлялся?
— Нет, — ответил Антон. — Телефон у него недоступен, и в окнах квартиры свет не горит. Дверь он тоже не открывает, Настасья уже много раз ходила к нему.
— Может быть, позвоним остальным, чтобы тоже сюда пришли? — предложил Бирюк. — Хотя бы Насте с Машей — им всего-то на один этаж подняться.
— Не стóит, — возразил Антон. — Настя и так там вся, мягко говоря, в расстроенных чувствах. Тем более, вчера вечером к ней приехал отец — ей совершенно не до нас, я уверен. У Маши тоже мать сегодня дома — не хотелось бы лишних вопросов с её стороны.
— Знаете, в такие моменты я чувствую себя преступницей, честное слово! — призналась Таня.
— В любом случае, никому ничего говорить нам нельзя, — твердо сказал Антон. — Иначе у нас будут очень большие проблемы. Вы же понимаете — мы просто не сможем им всего объяснить.
— Да уж, — согласился Бирюк. — Тем более что это не убийство в традиционном понимании этого слова. Трупа-то нет…
— А полиция, кстати говоря, не захотела осмотреть ваш дачный дом? — с новой тревожной ноткой в голосе поинтересовался Антон.
— Нет. Вроде нет.
— Это довольно странно.
— Дело в том, что они уже опросили несколько свидетелей, и никто из них не смог припомнить, чтобы перед исчезновением они видели Марата непосредственно в доме. Из чего полиция, как мне кажется, сделала вывод, что он пропал уже после того, как ушёл с вечеринки.
— Если так подумать, для нас это даже и к лучшему, — кивнул Антон. — Хотя, конечно, поутру девчонки и вымыли там все с мылом и порошком, наверняка следователи, если бы им пришло в голову посетить дом, разыскали бы какие-то частицы пепла, попавшие за плинтус или ещё куда…
— Ты думаешь, что человеческие приборы настолько совершенны, что смогли бы установить личность по кусочкам шлака и золы? — с неприкрытой иронией в голосе спросил Бирюк, жуя при этом печенье.
— Иногда ты, Вов, говоришь так, будто уже не отождествляешь себя с людьми! — немного недовольно заметила Таня.
— Кстати, у меня иногда тоже такое проскальзывает, — сказал Антон, задумчиво ломая в руках свой кусок печенья и даже, похоже, не обращая на это внимания. — Как будто мы уже не часть этого мира, да?
