Одной рукой держа ее за шею, а другой за талию, я нагнул ее над стойкой.
─ Тут мы еще этим не занимались, ─ сказал я. ─ Я еще не трахал тебя на кухне.
Она посмотрела на меня через плечо, закусывая нижнюю губу, пока я слой за слоем добирался до ее бедер.
─ В это сложно поверить, ─ ответила она. ─ Хотя прошлые две недели были весьма туманными.
─ Я имел тебя на моей кухне, ─ продолжал я, опускаясь на колени. ─ А здесь кажется и свет другой. И стойка чуть ниже. Потолок выше. И я точно уверен, что чувствоваться все будет абсолютно по-другому.
В этом платье ее кожа казалась светлее. Она расставила свои длинные, стройные ноги, когда я покрывал поцелуями дорожку от задней части колена до попки, которая была такой восхитительной, что мне хотелось впиться в нее зубами. На ней были трусики, одни из моих любимых, и я затаил дыхание, когда спускал их по ее бедрам, видя, как розовый шелк падает на пол.
Я провел одни пальцем по ее клитору, я закрыл глаза, когда она двинулась навстречу моей руке, тихо постанывая. Аккуратно покусывая дорожку к ее ногам, я спросил:
─ Кто водил тебя на выпускной?
Она выдохнула разу неразборчивых фраз, прежде чем переспросила:
─ Что?
─ Выпускной? ─ прошептал я, целуя бедро. ─ С кем ты ходила?
─ Ох, ─ ответ был слегка натянутым. ─ Эм… Робби Мейерс?
Ее подколенные сухожилия напряглись под моими пальцами, кожа гладкая и упругая. У меня был тяжелый день, и мысли о том, как я приду домой и буду с Ханной, успокаивали меня на нескольких встречах. Я собирался трахать ее, пока у нее ноги не отнимутся, но я хотел растянуть удовольствие.
─ Расскажи мне про Робби.
Она захихикала, прижимаясь к моим рукам.
─ Он был президентом шахматного клуба.
Рыча, я спросил.
─ Ты трогала его слона?
Ханна снова засмеялась, даже хрюкнула, от чего рассмеялась еще сильнее.
─ Нет. Он целовался, как корова.
Я улыбнулся возле ее бедра, чуть выше е округлой попки.
─ Бедный Робби.
─ Бедная Я. Он практически облизал мне все лицо.
Я лизнул изгиб ее попки, пробормотав:
─ Я думал, ты любишь языки.
Она застонала, расставив еще шире ноги, приглашая:
─ Я люблю только твой.
Я спросил:
─ И где его любишь больше всего?
─ Здесь, ─ прошептала она, когда я укусил и облизнул, раздвигая ее ноги, чтобы добраться до ее киски. ─ И здесь.
Слова были не нужны, когда я наклонился вперед, целуя ее старательно, посасывая там, где она уже была влажной и сладкой, пока она не потеряла терпение, не наклонилась ниже и не вцепилась в стойку.
Я уже прекрасно знал, что будет дальше, даже если она стояла, и я не видел ее лица: по движению ее бедер, как она встанет на цыпочки когда будет совсем близка, по ее легких вздохам и обрывистому дыханию.
Ее стоны вначале были тихими, но становились все громче, пока не перешли в животные, вперемешку с моим именем. Губами я чувствовал ее оргазм, и я все продолжал и продолжал ее целовать, забывая про свой собственный оргазм, желая доставить ей еще один.
─ На вкус, ты, как мед, ─ я облизывал ее бедра, сжимая раками ягодицы . ─ Блять, для меня ты всегда на вкус, как мед. Я хочу жить со вкусом твоей киски на моих…
Тут открылась входная дверь, и послышались шаги. Быстро выпрямившись, Ханна поправила свое платье.
─ Дженсен.
Моего мозгу потребовалось две секунды переварить сказанные ею слова. Ох, ох черт.
Это была квартира родителей Ханны. И не удивительно, что у Дженсена были ключи.
Я слышал, как заговорил старший брат Ханны и по совместительству мой сосед по комнате в колледже, но он замолчал и, наконец, спросил:
─ Почему ты одела свое платье для выпускного?
Он не видел меня за стойкой, но даже без особых вычислений, мне будет сложно прятаться за ней, я не знал, зачем он пришел и как долго тут пробудет.
Так пора появиться.
Я выпрямился и встал позади нее.
Показывая на меня пальцем, Ханна начала объяснять.
─ Уилл просто чинил раковину.
Дженсен озадаченно уставился на нас.
─ Что?
─ Дженсен … ─ начал я.
Но Ханна меня перебила:
─ Я… убиралась. ─ Она осмотрелась по сторонам, ища подтверждение своей истории. ─ И нашла это платье.
Я знал, что когда-нибудь этот день наступит ─ день, когда Дженсен узнает о наших отношениях ─ но я думал, что это случится на наших условиях. И с Ханной, я знал, что так будет лучше. И под ‘лучше’ я подразумеваю ‘хуже’.
