В последний год жизни Грозного ездил Бельский во главе посольства в Англию, вел переговоры об очередном, восьмом браке государя с королевской сестрой Марией Гастингс – неудачно. В начале царствия Феодора попытался было возродить опричнину – вновь неудачно. После смерти Феодора Иоанновича, не оставившего наследников, попытался вновь впихнуть на престол псевдоцаря Симеона Бекбулатовича – тщетно, самодержцем нежданно-негаданно стал Годунов, который не простил попытку Бельского – спустя четыре года приказал выщипать по волоску бороду и отправил в ссылку. Затаивший бешеную злобу Богдан сделал главную жизненную ставку на Самозванца – и вновь проиграл всё…
Но тогда, после смерти царевича, Бельский свято верил в свою звезду. И стал исподволь убирать с ключевых постов в Расправе людей Ртищева, подбираясь к главному своему неприятелю. И был близок к успеху – нрав у Грозного в последние годы и месяцы стал уж вовсе непредсказуем, летели головы самых ближних, самых верных…
Гавриле ничего не оставалось, как пустить в ход последние восковые шарики из запаса Бомелея. Подкупленный теремный холоп натер извлеченным из них зельем белые фигурки в комплекте царских шахмат… Холопа, бравшего зелье голыми руками, даже не пришлось убивать – тучный, одышливый, он сам умер в тот же день от приступа удушья.
Ртищев терпеливо ждал, зная, что ждать недолго, – порой на царя находил стих сыграть после обеда в шахматы. Причем Грозный всегда выбирал белые фигуры…
1
Рабочий день в здешнем офисе «Уральского Чуда» завершался в шесть часов вечера. Но я позвонил Жеброву на два с лишним часа позже, уверенный: никуда он не уехал, сидит на месте, ждет моего звонка… И хотелось бы надеяться, что долгое бесплодное ожидание не пошло ему на пользу, что экс-чекист занервничает, сделает какую-либо ошибку…
– Сергей? – сказал Жебров, едва сняв трубку. Утверждения в его тоне было больше, чем вопроса.
Ладно, автоматическим определителем номера никого ныне не удивишь… Но фокус состоял в том, что звонил я не из унаследованной квартиры – с улицы, с трехсотметрового расстояния от теткиной хрущевки. Телефоны с «базой» и переносной трубкой – тоже весьма полезные приспособления.
– Сергей, Сергей… – подтвердил я.
– Слушаю вас внимательно, – Жебров явно предоставлял мне инициативу в разговоре.
– Я поразмыслил и решил принять ваше предложение. Насчет продажи квартиры. Со всеми шкафами, шифоньерами, чемоданами…
Вот так. Словно и не было ночного визита и пришпиленной к столу визитной карточки. Не интересует студента Рылеева девушка Эльза. Вернее, двести тысяч долларов интересуют куда больше…
– Как и когда мы сможем оформить сделку? – настойчиво спросил я. – У меня, честно говоря, есть и другие покупатели на примете…
Сработает или нет? Если за теткиным домом наблюдают – Жебров наверняка уже получил информацию, что я двадцать минут назад вошел в подъезд, влача огромнейший чемодан. А вот про мою эвакуацию через окно пустующей квартиры на втором этаже он едва ли догадывается.
После короткой паузы прозвучал ожидаемый ответ:
– Рабочий день уже закончился, Сергей, а денежные вопросы я единолично не решаю… Попробую связаться с финансовым директором. Оставайтесь у телефона, я перезвоню в ближайшие полчаса.
– Жду.
Запиликал отбой. Ждать я не стал – нельзя было терять ни минуты. Но и от телефона не отлучился – трубка так и оставалась в кармане, пока я торопливо пересекал два двора и садился в притаившийся за какими-то сараюшками «уазик». Не успел завести двигатель – ожила портативная рация. Единственное кодовое слово Скалли подтвердило – все наши расчеты оправдались. Жебров купился…
Я торопливо покатил в сторону «Уральского Чуда».
2
События, ставшие следствием телефонного разговора, воочию наблюдать мне не довелось. Жаль, зрелище того стоило…
Дело происходило так.
Спустя десять минут после того, как Жебров повесил трубку, к теткиному дому подкатили две машины: знакомый мне «Паджеро» и «Форд»-микроавтобус. Как и ожидалось, экс-чекист сделал выводы из моей стычки с «богатырями» у «Заимки» – из машин выгрузились аж восемь человек. Во главе с самим Михаилом Аркадьевичем. Была там и троица амбалов-богатырей (Добрыня бережно пестовал загипсованное запястье), были люди менее внушительных габаритов. К дверям подъезда они даже не успели направиться, кое-кто еще вылезал из салонов, когда раздался странный звук – свист, затем удар твердого о твердое…
