Кровь обильно залила лицо. Оставшиеся в строю лесогорцы воспряли духом и атаковали с удвоенной яростью. И временные дрогнули! В позорное бегство не ударились, отступали в организованном порядке: двое подхватили под локти контуженного доской, тот явно находился в состоянии, которое боксеры именуют «грогги» – с трудом волочил ноги и едва ли понимал, что вокруг происходит… Четвертый прикрывал отступление, но лесогорцы в погоню не кинулись – сами были потрёпаны не меньше противника.
М-да, вмешайся я – и довелось бы драться всерьез… С детьми… Времена…
Но в результате мое вмешательство свелось к оказанию первой помощи пострадавшим, оставшимся на месте сражения. И не только первой – мальчишка, которого с таким тщанием пинал временный, жаловался на острую боль в груди при каждом вдохе. Вполне возможно – сломаны два или три ребра. Росинанту пришлось переквалифицироваться в карету «скорой помощи»…
5
– Из-за чего дрались? – спросил я у Славки, когда мы вышли из приемного покоя.
Собеседник мой был не из болтливых. За пятнадцать минут, что занял путь до больницы, соизволил сообщить мне свое имя – и не более того. Но я не терял надежду разговорить парнишку – порой дети рассказывают то, о чем взрослые предпочитают не упоминать. А вокруг поселка временных в Лесогорске явно сложился заговор молчания…
– Из-за дела, – коротко ответил Слава и отвернулся, не желая поддерживать беседу. Левый глаз его заплывал огромным фингалом.
Но от резидента Хантера так просто не отвертишься. Работа у нас такая – задавать вопросы и добиваться правдивых ответов. До сих пор я подспудно надеялся: приедут полевые агенты – и наведут порядок. Приехали Генка и Скалли… Наводить порядок придется самим. Любыми доступными методами, быстро и жестко.
Шприц с «правдорезом» лежал наготове в кармане, однако вколоть его четырнадцатилетнему парнишке рука не поднималась… Попробуем иначе. Во время потасовки мне запомнился странный предмет, торчавший из кармана временного. Даже не столько странный, сколько неуместный. Если это был не собачий хвост, ранее принадлежавший песику самой «дворянской» породы, то я ничего не понимаю в собачьих хвостах. Можно вспомнить самую первую мою встречу с «радиоактивной» молодежью – и сделать кое-какие выводы…
– Они убили твою собаку? – спросил я напрямую. Дедуктивный метод не подвел. Мальчика прорвало, заговорил быстро, сбивчиво:
– Не мою, Таськину… Сеструхи моей… Прямо руками на куски порвали! Суки… Ничего, доберемся, не отсидятся за рекой… Жулька визжала, за три дома было слышно! Хоть бы кто в окно выглянул… А они лапы сначала, потом голову – когда мы уже подбегали… Звери! Звери, не люди…
Сдается мне, чтобы голыми руками оторвать голову – даже не самому крупному псу, – сила действительно нужна нелюдская… Хотя экспериментировать не доводилось.
– Ивашки… —сказал я задумчиво. – Ивашки-медведки…
– Какие Ивашки? – не понял Слава.
– Да так, вспомнилась одна сказка…
– Не слышал про такую… А вы не здешний?
– Почему ты так решил?
– Иначе бы и близко к нам не подъехали…
– Почти здешний… Когда-то жил в Лесогорске, еще мальчишкой. Теперь вот вернулся.
– Мальчишкой? Значит, еще до временных…
Надо было использовать момент – Славка в любой момент мог вновь замкнуться, уйти в себя.
– Скажи, у них все пацаны такие отмороженные: лапы у собак отрывают, крылья у птиц?
Лица сегодняшних противников Славы показались мне знакомыми. По-моему, в экзекуции над ястребом они тоже принимали участие…
– Ясное дело, все отморозки! Только на наш берег не все шастают… А эти в последнее время повадились.
Мне дело столь уж ясным не казалось. Действительно ли временные члены некоей старообрядческой секты? Ответа мне так и не удалось добиться, все расспросы утыкались в глухую стену молчания… Допустим, что так. Допустим, путем неких ритуалов временные научились активизировать дремлющие гены Морфантов… Но не могут же они быть Морфантами все поголовно?! Пожалуй, в оценке Славки проявтяется юношеский максимализм. Плюс потрясение от увиденной сегодня расправы над собакой…
– Ты во второй школе учишься?
– Ну…
– Ваш завхоз, Зинаида Макаровна – тоже из временных?
