— Ну, чего молчим? О чем не рассказывать-то?
Первой опомнилась Ника. Спрыгнула с парты и изобразила на лице улыбку.
— О любви, Павел Александрович! Фил у нас влюбился, а на носу экзамены.
Беляш ощупал пытливым взглядом Филиппа. Тот ему не понравился.
— А чего это мы тут трапезничаем? Домой не пора? Там, небось, с обедом ждут.
— Пора. — Согласился Серега, ёрзая на стуле. Он прикрывал собой неподвижного Басю. — Вы не волнуйтесь. Мы все уберем и окна закроем. Еще пять минут.
Но майор уже разглядел модемера. Взмахнув бровями, точно коршун крыльями, Беляш шагнул к погруженному в транс парню. Потряс его за плечо.
— Эй, приятель, что с тобой? Никак курнул чего? — Майорский нос шевельнулся, принюхиваясь.
Бася поднял голову и уставился на милиционера прозрачными, как после сна, глазами.
— Спал я, — Хрипло ответил он. — Всю ночь к контрольной готовился, а теперь вот задрых.
— Ну-ка по домам! Быстро! Спасть они в школе будут! — Майор выпрямился, сердито поправляя ремень. — Нет, стойте. Ко мне!
Прежде чем отпустить друзей, он решил заглянуть каждому из них в глаза. А вдруг наркотики? Расширенные зрачки выдадут. Первым под сканер попал Бася. Как наиболее подозрительный. Но в его светло-серых глазах с булавочными головками зрачков даже самый дотошный поверяльщик не разглядел бы признаков наркозависимости. Ника с Серегой тоже не вызвали вопросов.
Остался Фил.
Он несколько секунд неподвижно стоял, глядя милиционеру в лицо, а потом, нехотя, снял очки.
Увидев его глаза, Беляш отшатнулся. Сине-зеленые радужки смотрелись жутковато. Фил ощутил недоумение милиционера, сомнение и, наконец, беспокойство охотничьей собаки, унюхавшей присыпанный снегом след. Идти по нему — дело малоперспективное, но и бросить жалко. Беляш явно раздумывал, не позвонить ли матери парня. Кто знает, с чем связано странное отклонение? Вдруг разноцветные глаза — признак какой-нибудь новой «химии»?
— Это у тебя что? — Строго спросил майор.
— Гетерохромия, — Фил тонко улыбнулся. — Наследственное заболевание. Врожденная нехватка меланоцитов. Не слышали о таком?
— Нет. И как ты с этим? — Уверенный тон парня успокоил милиционера. Теперь он испытывал легкое любопытство, готовое перерасти в сочувствие.
— Привык. — Аутист пожал плечами и надел очки. — Одна проблема.
— Какая?
— Пить нельзя. Капля алкоголя и слепота на всю жизнь.
— Не повезло! — Зацокал языком майор, от всей души пожалев несчастного. — Что и пиво тоже?
— И пиво. А про наркотики и говорить нечего. Можно сразу похороны заказывать. Так мы посидим еще немного? Посекретничать нужно.
Беляш разрешил. Новость о том, что существуют врожденные болезни, при которых нельзя пить даже пиво, поразила майора в самое сердце. Он попросил оставить ключ на вахте и ушел, задумчиво почесывая начинающую лысеть макушку.
Тарас
Точно получив невидимую отмашку, за окном заорали птицы. Комнату залило предрассветной синью. Пять утра. Скоро тащиться на улицу с Хомяком.
Ночь проскочила, как жевательная резинка по пищеводу. Тарас ее почти не заметил. Он несколько раз перечитал все открытые сообщения «Воскресших в сети» и теперь пытался навести порядок в тяжелой от недосыпа голове.
Ему удалось насчитать девятнадцать фотографий с черными лентами. Девятнадцать покойничков, вышедших на связь со своими близкими. Судя по датам сообщений на форуме, первый контакт состоялся два месяца назад. Последний, Левы с Леной — вчера.
Все высказывания были похожи друг на друга, как Тру-ля-ля на Тра-ля-ля. «Я столько всего не успел(а) сказать ей (ему), и вот теперь…». Сидя на сайте, люди лихорадочно договаривали то, о чем и не думали заикаться при жизни своих родных. Признавались в любви, просили о прощении, обещали не забывать. По крайней мере, ближайшую вечность.
Некий отец Влас — волосатый детина, заросший до бровей смоляными кудрями, проповедовал на главной странице сообщества:
«Возможность поговорить с близким человеком после его смерти — это Божий дар. Миллионы людей на нашей Земле лишены его. Они вынуждены через всю свою жизнь нести крест невысказанных слов и невыполненных обещаний. Мы должны благодарить Бога за дарованное нам чудо».
