И Тарас не успел открыть рот, как уже держал в руке прохладный полиэтиленовый мешочек с красно-коричневой массой.
— Лен, он же у меня на сухом пайке. В смысле, корме. Ему это нельзя! — Попытался отбиться Тарас.
— Тогда сделай себе котлеты.
— И куда, щедрая моя, прикажешь мне это засунуть?
— В жилетку. У тебя же там полно карманов.
Тарас крякнул и осторожно утрамбовал халявный фарш в самое большое отделение. Теперь он болтался тяжелым грузом, заметно оттягивая одну полу джинсовой жилетки.
— Ты поправился или мне кажется? — С едва заметной игрой в голосе спросила Лена, когда он уже собирался повернуть ключ в замке.
Тарас тут же подозрительно уставился в большое овальное зеркало, висевшее напротив входной двери. Тема живота последнее время становилась все актуальнее.
— С чего ты взяла?
— На викинга стал похож. Большой, как Терминатор, заросший. Еще шлем с рогами и можно идти войной на Рим.
— Нет уж, спасибо. Как-нибудь, без рогов обойдусь.
Тарас почувствовал, что не может больше находиться в Левиной квартире. Ленкино спокойствие давило сильнее, чем вчерашние рыдания на кладбище. Все-таки странная она женщина — два в одном. Хотя Вика была точно такой же. Хорошо, что он с ней расстался.
Через час Тарас уже подруливал к офису «Последнего приюта». Администрация виртуального кладбища занимала двухэтажный особнячок в Подкопаевском переулке, неподалеку от станции метро «Китай город». Узкое здание, недавно выкрашенное в бледно-желтый цвет, выходило на тихий перекресток узким торцом — остальное тело айсберга пряталось в глубине двора.
Над входом тускло поблескивала позолоченная табличка: ООО «Последний приют». Без пояснений: кому нужно — сами разберутся. Похоже, реальные посетители в офисе виртуального кладбища были такой же редкостью, как поклонники Николая Баскова на слете байкеров.
Войдя в задние и поднявшись на второй этаж, где находился кабинет генерального директора кладбища Вертушки И.И., Тарас тут же убедился в справедливости этого умозаключения.
В приемной за столом сидела девица с массивным кольцом в нижней губе и сбегающей по плечу татуировкой чешуйчатого гада. Погрузив пальцы в мерцающую клавиатуру, она неотрывно смотрела на голографическую панель. На панели, насколько мог видеть Тарас, ничего интересного не происходило. Там шло обычное слайд-шоу. Раз в пять секунд появлялась новая фотография: вечернее море, небо в кучевых облаках, фиолетовый цветок с желтой серединкой и так до бесконечности.
— Красавица, але! — Тарас не привык к отсутствию вниманий. Обычно его массивная фигура, кожаные штаны и бандана вызывали ажиотаж в рядах офисной братии. — Мне бы директора вашего повидать!
Ноль эмоций. Слайд-шоу интересовало секретаршу Вертушки И.И. гораздо больше, чем посетители шефа.
— Эй, милая! Ты меня слышишь?
По всему выходило, что не слышала. Тарас приподнял бандану и озадаченно поскреб обросший за полгода затылок. Его взгляд невольно скользнул по распечатанному на принтере листу пластика. Он висел на стене, возле массивной черной двери, ведущей в кабинет директора «Последнего приюта». «Прайс ритуальных услуг» — гласил заголовок, а дальше шел список того, что предлагалось друзьям и родственникам покойных. «Автоматическое возложение цветов. Раз в четыре недели — 3 евро, раз в две недели — 5 евро, каждый день — 11 евро (оплата производится ежемесячно). Установка надгробия. Металл — 2 евро. Дерево — 3 евро. Мрамор — 6 евро. Индивидуальный дизайн памятника — от 100 евро в зависимости от уровня сложности. Организация видеоконференции на могиле усопшего — 30 евро. В Пасхальную неделю и день рождения покойного — скидка 40 %…»
Тарас испытал легкую зависть к Вертушке И.И. Похоже, роя могилы, он откопал золотое дно. Что поделаешь, умирать в наше время — дорогое удовольствие. Не обращая больше внимания на неподвижную секретаршу, Тарас толкнул черную дверь.
Вертушка И.И. оказался тщедушным человечком с белесыми бровями и ресницами. Не привыкший к посетителям из плоти и крови, он носил серый, без претензий, свитер и голубые джинсы. Заметив Тараса, директор кладбища тряхнул светлым каре жиденьких волос и широко улыбнулся.
