Восстановив власть Рима над «Пальмирским царством» и Галлией Тетрика, Аврелиан провозгласил себя «восстановителем экумены». Восстановление экумены было главной идеей, смыслом существования всех этих беспокойных героев, которых позднее назовут «последними римлянами», это была неосуществимая мечта всех, кто не понимал, что мир развивается иначе.
После трагической гибели Аврелиана и бесконечных споров в Сенате императором был назначен Тацит, даже не претендовавший на верховную власть. Старик, слывший мудрецом и благодаря этому избранный, решил оправдать свое избрание, с энтузиазмом принявшись за восстановление экумены, ибо так он мыслил доказать, что действительно мудр! Он стал еще одной жертвой мечты об экумене.
Тяжелый кризис, вызванный последовавшими сразу друг за другом убийствами Аврелиана и Тацита, был прерван приходом к власти Диоклетиана, который стремился проявить себя решительным реформатором, устроителем экумены.
Далматинец Диоклетиан, уроженец Иллирии — он появился на свет в нынешнем югославском Сплите — решил навести порядок. Для поддержания единства Империи необходимо было перестроить систему управления. Так возникла тетрархия, что означает «власть по четвертям».
Один император — разумеется, он сам, Диоклетиан — становится воплощением римского единства, воплощением Рима, но территориально императорская власть распределяется между двумя императорами, каждый из которых получает титул Августа. Каждому Августу помогает в делах вице-император с титулом Цезаря. Цезарю доверяется командование примерно половиной всех территориальных войск его Августа.
Город Рим в этих условиях становится символом, производным от которого является название государства. При распределении территориальной власти он мог стать столицей империи, но это не было обязательным.
А пока что Август Диоклетиан обосновался в Никомедии на Пропонтиде (Мраморном море), защищая границы от Дуная до Евфрата, которые постоянно подвергались нападениям варваров, тогда как Август Максимиан избрал своей столицей Медиолан — Милан, обеспечивая защиту альпийских перевалов и путей сообщения с линией обороны по Рейну. Каждому Августу подчинялся его заместитель — Цезарь. Цезарь Диоклетиана, Галерий, устроил свою штаб-квартиру в Сирмии на Саве, а Цезарь Максимиана, Констанций Хлор — в Трире на Мозеле. В Риме не осталось ни августов, ни цезарей, но сам Диоклетиан и был «Римом».
Эта реформа — которая в конечном итоге приведет к разделению Римской империи на Западную Римскую империю со столицей в Риме или Равенне и Восточную Римскую империю со столицей в Константинополе — не решила проблем огромной территории и разноплеменного населения. Преобразования Диоклетиана носили оборонительный, военный характер. Император не мог разорваться, отбивая нападения и германцев, и персов, подавляя освободительные восстания в покоренных странах и крестьянские волнения дома. К внешним врагам добавлялись внутренние — багауды и узурпаторы, пытавшиеся создать свои собственные империи, как, например, римский флотоводец Караузий в Британии.
Максимиан, коллега-Август Диоклетиана, «восстановил порядок» в Галлии, истребив шайки разбойников и устроив резню багаудов, не утруждая себя необходимостью отличать опасных мятежников от мирных крестьян, и широко практиковал массовые казни и показательные расправы. Сам Диоклетиан стремился унифицировать Империю, превратить ее в абсолютную монархию, беспрекословно подчиняющуюся воле правителя. Любые проявления свободы подавлялись, свободные и полусвободные крестьяне и ремесленники практически уже не отличались от рабов. Повсюду учреждались профессиональные «коллегии», жившие по жесткому регламенту. Всё и вся подчинялось строгим правилам: найм на работу, способы производства, количество, качество, обмен, цены. Налоги превысили все границы разумного; на собрания христиан, уход с земли колонов и крестьян наложен запрет. Огромные массы людей, уставшие жить в страхе, только и желали, чтобы явился избавитель и положил конец издевательствам. Только Цезарь Констанций Хлор, носивший с гордостью титул Caesar Galliarum — Цезарь Галлии, являл собой образец умеренности и человеколюбия; ему практически удалось стереть из памяти народа жестокости Максимиана; он противился любым религиозным преследованиям и не исполнял деспотичных указов Диоклетиана; его даже полюбили! Увы, после отставки — согласно тетрархической конституции — Диоклетиана и Максимиана, он пробыл императором — Констанцием I — немногим более года (305–306 гг.).
