«Третья линия» вооружалась дротиками или копьями, а иногда предусмотрительно и тем и другим. Дротики хранились в большом футляре-колчане, который подвешивался к седлу и свисал позади передней левой или, реже, передней правой ноги лошади. Всадник держал поводья левой рукой, а правой вытаскивал дротик и метал его во врага. Если всадник был еще и копейщиком, он клал копье перпендикулярно на шею коню и действовал тем же манером. У римлян всегда вызывала восхищение та ловкость, с какой гунны, проезжая через узкое место, моментально переводили копье из перпендикулярного положения в параллельное, вдоль левого или правого бока лошади.
Воины «четвертой линии», лучше других защищенные доспехами, имели дротик или копье и меч. Меч подвешивался к поясу с правой стороны. Верхом воин никогда не пользовался сразу и мечом и копьем: меч вытаскивался из ножен лишь тогда, когда не оставалось больше дротиков или копья и когда приходилось сражаться пешим. На земле воин мог драться одновременно обоими видами оружия, взяв меч в правую руку, а копье в левую.
Один из излюбленных приемов гуннов заключался в следующем: воины первой линии, вернее, те из них, кто уцелел, завершив атаку, направлялись к обозной телеге или просто к навьюченным лошадям, где брали проволочные сети, с которыми атаковали вновь, набрасывая их на вражеских пехотинцев. Пойманных в ловушку врагов убивали копьями и палицами. Воины четвертой линии также часто имели среди прочего вооружения проволочную сеть.
Превосходство гуннской конницы над римской в период этой Галльской войны сегодня уже не вызывает сомнений, хотя еще не так давно многие историки утверждали, что дисциплина и продуманная стратегия регулярной кавалерии должны были ставить ее выше неорганизованной конницы варваров-кочевников. Тактика рассыпного строя и дробления сил для охватов противника, применявшаяся гуннами, считалась неразумной, и от неминуемого поражения степняков должны были спасать только беспримерные отвага и индивидуальное воинское мастерство.
После проведенных исследований появился совершенно новый взгляд на положение вещей. Тактика гуннов имела свои преимущества, а их внешне грубое снаряжение во многом превосходило римское.
Одним из ключевых вопросов является использование железных стремян, сначала одного, затем пары. Авторство этого изобретения приписывается персам, туркменам и аварам, которых часто ассоциируют с белыми гуннами. Появление стремян датируется второй половиной V века, что, однако, опровергается многими исследователями, полагающими, что римские военачальники могли перенять это новшество во время войн с гуннами. В любом случае речь идет только об одном стремени, левом, которое помогало сесть в седло.
Парные стремена, как утверждает венгерский историк Ласло Маккай, были изобретены алтайскими тюрками, именуемыми в китайских источниках тью-кью. Эти тюркские племена первыми модернизировали уже известное одинарное левое стремя, добавив к нему парное правое. Стремена позволяли не только легко садиться на коня, но и прочно держаться в седле.
Затем от тюрков стремена переняли авары, а от аваров — воины хана Баяна, осевшего около 562 года на среднем Дунае, после чего изобретение распространилось по всей Европе и сыграло важную роль в формировании средневековой конницы.
Хотя вопрос о стременах полностью не закрыт до сих пор, сегодня принято считать, что задолго до появления железных стремян уже использовались кожаные стремена, изобретение которых, по всей вероятности, является заслугой гуннов.
Для этого есть много оснований. Люди, которые буквально всю жизнь проводили в седле, ели, пили и даже спали, не сходя с коня, не смогли бы выдержать такую нагрузку на ноги, не имея пусть даже самых примитивных стремян.
Конечно, это были довольно несовершенные стремена, представлявшие собой петли из прочной ткани или кожи, которые крепились к седлу. Опираясь на них, ноги уставали меньше, к тому же всадник уверенней держался в седле. В бою поверх стремян завязывались ремни грубых сапог.
При более тщательном изучении описания гуннов, оставленного Аммианом Марцеллином, можно обратить внимание на важные детали снаряжения. «Козлиные кожи, обмотанные вокруг их волосатых ног», столь удивившие римского всадника, не что иное, как те самые примитивные стремена. Обувь гуннов показалась ему «бесформенной и безразмерной», но это лишь означало, что она не предназначалась для боя в пешем строю, а образовывала защитный и усиливающий элемент стремян, который всегда можно было быстро и легко подогнать по ноге.
