Павел криво усмехнулся:
- Ну и что - дети? Я к тебе перегорел, а дети тут ни при чем. Не с детьми мне жить, а с женщиной, а я тебя не люблю. И потом, я же буду присылать им деньги. А с тобой жить не хочу. Где чемодан?
Вера Ивановна сняла со шкафа чемодан, с которым они всегда ездили в отпуск, и аккуратно стала укладывать в чемодан вещи Павла: брюки, рубашки, носки, два новых, недавно купленных костюма. В одном их этих костюмов Павел был особенно красив, шоколадный цвет ткани удивительно шел к его карим глазам. Вера Ивановна так любила заглядывать в эти глаза, любила гладить его мягкие, почти белые волосы. У Валерика будут такие же волосы...
Павел встал с кресла, отстранил Веру Ивановну рукой, начал сам лихорадочно и беспорядочно спихивать вещи в чемодан. Долго возился с «молнией», которая никак не закрывалась: чемодан распух, и Павел зло дергал «молнию», ожесточенно давил коленом на чемодан, чтобы застегнуть ее. Наконец, справился.
- Прощай, Вера Ивановна, - он взял в правую руку чемодан и вышел.
А она упала на постель и долго в бессильной тоске плакала, зажимая рукой рот, чтобы рыдания не были слышны.
Где Павел жил потом, она не знала. Вскоре он уехал. И та медсестра тоже уехала, Вера Ивановна была уверена - вслед за Павлом. Но нынешним летом Василий ездил к отцу во Владивосток, назвал имя новой жены Павла. Оно было другим...
Вера Ивановна не заметила, как дошла до дома, поднялась на свой этаж. Ей неудобно было доставать ключ из сумки, и она нажала на кнопку звонка. Никто не открыл, и Вера Ивановна поставила на пол тяжелую хозяйственную сумку, чтобы достать из сумочки ключи.
В комнате старшего сына горел свет. «Разгильдяй, - раздраженно подумала Вера Ивановна, - ушел и свет не выключил!»
Она разулась и, не раздеваясь, отнесла сумку на кухню. Потом вернулась в маленькую узкую прихожую, сняла плащ и вошла в комнату сына, чтобы погасить свет.
Василий спал на кровати прямо в одежде.
Вера Ивановна ткнула рукой сына в плечо. Василий открыл ничего не понимающие со сна глаза:
- А? Чего?
Вера Ивановна схватила воротник сыновьей рубахи, приподняла его голову от подушки:
- Где Валерик? Где Валерик, я тебя спрашиваю!
Взгляд Василия прояснился, он посмотрел на ручные часы «Полет», привезенные из Владивостока, и молча бросился в коридор, на ходу натягивая куртку, подхваченную со стула.
Хлопнула дверь за Василием, Вера Ивановна устало опустилась на смятую, покрытую синим одеялом постель, и заплакала. Раньше, до ухода Павла, они со старшим сыном дружили, хотя он был ближе к отцу и похож на него, только белокурые волосы не волнистые, как у Павла, и глаза голубые - ее. А как ушел отец, их отношения все холодели и холодели, пока не стали похожими на зимнюю стужу.
Ох, как все нелепо получилось!
Пришел Васька из школы, рухнул на кровать и заснул, проспал за братом в детский сад сходить. А теперь, наверное, Валерка, сидит один в группе и плачет. Он представил себе грустные голубые братишкины глазенки, и все у него внутри перевернулось.
Окунь стоял на остановке, автобус все не подходил, и он, не выдержав, припустил бегом по улице. Подумаешь, всего две остановки...
Валерка сидел в темной групповой комнате у окна, сплющив нос о стекло, смотрел на улицу. Увидев брата, исчез и встретил Василия на лестнице.
- Вась, почему ты так долго не приходил? - зашмыгал Валерка носом. - Всех уж давно забрали...
Васька молча вынул носовой платок из кармашка Валеркиной рубашки:
- Сморкайся, - сурово приказал. - Не мог раньше.
Валерка посмотрел на брата снизу вверх, как бы спрашивая, правду ли он говорит. И Васька отвел в сторону глаза, невнятно сказал:
- Если честно, то я проспал...
- А-а... Бывает, - совсем как взрослый, солидно ответил Валерка. - Я тоже как в обед засну, так воспитательница добудиться меня не может, - мальчишка плохо выговаривал «р» и «л», вставляя вместо них «в», потому у него получилось – «воспитатевница».
Васька помог брату одеться, выслушивая молча ворчание ночной няни, что, мол, всех уже забрали, а Валерка, сердешный, все в садике. Васька не возразил, взял брата за руку и вышел во двор. На улице было уже совсем темно: все-таки сентябрь, а время - около девяти вечера.
