Дэгни взглянула на него и внезапно подалась вперед, к электроплите, но ее остановила боль, и она откинулась назад, на спинку стула.
Он усмехнулся:
— Вот именно, но не стоит так волноваться, не то доктор Хендрикс уложит вас в постель.
— Энергосистема… — выдавила она из себя. — Здесь есть энергосистема… и она работает от вашего двигателя?
— Да.
— Он создан? Работает? На ходу?
— Благодаря ему приготовлен ваш завтрак.
— Я хочу его видеть!
— Не стоит увечить себя, стараясь дотянуться до электроплиты. Обыкновенная плита, ничего особенного, только обходится в сто раз дешевле. И это все, что вам удастся здесь увидеть, мисс Таггарт.
— Вы обещали показать мне долину.
— Я вам ее покажу. Но не генератор.
— Мы отправимся сразу после завтрака?
— Если вы так хотите и если сможете.
— Я могу двигаться.
Он встал, подошел к телефону и набрал номер.
— Алло, Мидас?.. Да… Он сделал? Да, с ней все в порядке… Ты одолжишь мне машину на сегодня?.. Спасибо. Тариф обычный — двадцать пять центов… Сейчас можно прислать? Нет ли у тебя какой-нибудь трости? Ей понадобится… Сегодня вечером? Да, пожалуй. Охотно. Спасибо. — Он повесил трубку.
Она недоверчиво смотрела на него:
— Я правильно поняла: мистер Маллиган, человек, который стоит двести миллионов долларов, берет с вас двадцать пять центов за автомобиль?
— Именно так.
— Боже мой, неужели он не может дать его вам бесплатно?
Он некоторое время изучал ее лицо, как будто для того, чтобы дать ей возможность разглядеть ироническое выражение на своем собственном.
— Мисс Таггарт, — сказал он, — у нас в долине нет законов, нет установлений, нет четкой организации. Мы приезжаем сюда отдохнуть. Но у нас есть некоторые обычаи, которые мы все соблюдаем, поскольку они необходимы для нашего отдыха. Поэтому я должен предупредить вас, что в долине запрещено одно-единственное слово — слово «давать».
— Прошу прощения, — сказала она, — вы правы.
Он налил ей еще кофе и протянул пачку сигарет. Беря сигарету, она улыбнулась: на пачке стоял знак доллара.
— Если вы не устанете к вечеру, — сказал он, — Маллиган приглашает вас отужинать у него. У него соберутся люди, которых, полагаю, вам будет интересно увидеть.
— Да, конечно! Уверена, что не слишком устану. Думаю, я вообще забуду, что такое усталость.
Завтрак подходил к концу, когда перед домом остановился автомобиль Маллигана. Из него выскочил водитель и бегом, без стука и предупреждения, ворвался в дом. Дэгни не сразу поняла, что этим энергичным, растрепанным, запыхавшимся юношей был Квентин Дэниэлъс.
— Мисс Таггарт, — выпалил он, — простите меня! — Интонация горькой вины, звучавшая в его голосе, плохо уживалась с радостным оживлением на лице. — Раньше я никогда не нарушал своего слова! Мне нет прощения, и я не прошу о нем; знаю, вы не поверите моему объяснению, но дело в том, что я… я забыл!
Она взглянула на Галта.
— Я верю вам.
— Я забыл, что обещал ждать, я обо всем забыл… до самых последних минут, когда мистер Маллиган сообщил мне, что вы разбились здесь на самолете… тогда я понял, что виноват в этом я и что если с вами что-нибудь случилось… Боже, с вами все в порядке?
— Да. Не волнуйтесь. Присядьте.
— Не представляю, как можно забыть слово чести. Не могу объяснить, что со мной приключилось.
— А мне понятно.
— Мисс Таггарт, я работал над этим долгие месяцы, над этой самой гипотезой, и чем больше я влезал в нее, тем безнадежней казалось получить результат. Я не выходил из лаборатории два дня, все пытался решить уравнение, которое мне никак не давалось. Но я бы скорей умер там же у доски, чем сдался. Когда он появился, была уже ночь. Я и не заметил его появления. Он сказал, что хочет поговорить со мной, но я отмахнулся, попросил подождать и вернулся к уравнению. Кажется, я забыл о его присутствии. Не знаю, как долго он стоял, наблюдая за мной, помню только, что внезапно надо мной возникла его рука, стерла все, что я написал на доске, и написала одно коротенькое уравнение. Тогда-то я заметил его! Тогда-то я закричал что есть мочи, потому что это не было решение задачи, связанной с двигателем, но это был путь к нему, путь, которого я не заметил, о котором даже не подозревал, но тотчас понял, куда он ведет! Помню, как я кричал: «Откуда вы знаете?» — а он отвечал, указывая на фотографию двигателя: «Я тот, кто его создал». И больше, мисс Таггарт, я ничего не помню… то есть не помню ничего о себе, потому что потом мы беседовали о статическом электричестве, о превращении энергии и о двигателе.
