Таким образом, Иззет-паша выходит из игры. Его преимущество заключалось в том, что, будучи военным, он нашел общий язык с лидерами «Единения и прогресса». Тем не менее, как отмечал Фетхи в своих «Мемуарах», Кемаль всё же лишь относительно верил в «вариант Иззета»: «Иззет-паша, даже если бы он остался у власти, не смог бы сопротивляться давлению оппозиции, и султан убрал бы членов „Единения и прогресса“ из правительства». Кстати, султан согласился принять Кемаля, пожелавшего «откровенно высказаться по поводу необходимых мер».
Простое совпадение или совместный маневр, но юнионисты, оставшиеся в Стамбуле, тоже хотели подобной встречи. В течение трех ночей Фетхи, Рауф и их друзья собирались в доме Исмаила Канболата, бывшего префекта полиции, бывшего губернатора Стамбула и бывшего министра внутренних дел, «человека умного и отважного», по словам Кемаля. После побега триумвирата и роспуска партии «Единение и прогресс» юнионисты оказались в любопытной ситуации. Как отмечали англичане, юнионисты остались достаточно сильны «в стране, администрации, армии и полиции». Их влияние в стране таково, что они становятся настоящей проблемой для союзников, особенно англичан. «Таймс» даже пишет, что «Единение и прогресс» — «единственная эффективная партия, созданная в Турции».
Большинство партий и политических движений, возникших после перемирия? Юнионисты. Ассоциация офицеров запаса? Юнионисты. Гильдия ремесленников и другие корпоративные организации? Юнионисты. Ассоциации по защите прав, созданные во Фракии, в восточных провинциях или в Измире на основании двенадцатого пункта предложений Вильсона? Тоже юнионисты. Наконец, значительное число небольших децентрализованных групп «Единения и прогресса», возникших под влиянием политического и экономического успеха партии во время пребывания у власти.
К тому же разведслужбы союзников до февраля 1919 года не знали о существовании «Каракола» («Часовой»), одной из наиболее действенных тайных организаций юнионистов. «Каракол» был создан в ноябре 1918 года такими убежденными юнионистами, как Кара Кемаль, ответственный за «Единение и прогресс» в Стамбуле, дядя Энвера Халил-паша и полковник Кара Васыф. Сначала «Каракол» обеспечил побег лицам, ответственным за жестокую расправу с армянами, а затем использовал те же пути, чтобы переправлять оружие и боеприпасы в Анатолию.
В конце ноября Калторп отметил, что «„Единение и прогресс“ становится центром, вокруг которого начинают группироваться силы турецких националистов». Чтобы как-то успокоить себя и Лондон, он добавил: «Учитывая силы союзников, находящиеся в городе и его окрестностях, мало вероятно, что турки попытаются предпринять что-либо подобное вооруженному восстанию».
Действительно, так. Но юнионисты, собравшиеся в доме Канболата, осознавали, что время играет против них и что им нечего ждать ни от англичан, ни от османского правительства. В самом деле, либералы, пробудившиеся после десятилетней «зимней спячки» во время правления «Единения и прогресса», спешат взять реванш. День за днем их пресса клеймит позором юнионистов, обвиняет их во всех смертных грехах и прежде всего в той ситуации, в которой оказалась страна. В конце ноября правительство создает военные трибуналы для суда над лидерами «Единения и прогресса»; через несколько недель Энвер и Джемаль, сбежавшие в Германию, были лишены армейских званий, был также послан запрос на их экстрадицию.
Инстинкт самосохранения, а также националистические убеждения побуждают Канболата и его друзей выбрать наступательную тактику и организовать сопротивление. «Мы пришли к обоюдному решению, — пишет Фетхи, — что только в Анатолии можно организовать национальное сопротивление».
Юнионисты решают отправить к султану «молодых командиров». Падишах остается символом верховной власти, он умен, проницателен и энергичен. Желательно было узнать его мнение по этому поводу, заручиться его согласием или, по меньшей мере, нейтралитетом. Фетхи, Рауф, Канболат и другие, зная отношение Вахидеддина к юнионистам, предпочли остаться за спиной армии, а не отправляться к султану. Армия в плачевном состоянии, но всё еще способна вдохнуть жизнь в национальное сопротивление, помочь султану, если он этого захочет, тоже встать на этот путь или, в противном случае, напомнить ему, что именно армия сместила его брата Абдул-Хамида.
