— Забирай свиней и — вон отсюда! Чтобы духу твоего здесь не было! Ясно?
Вот так приняли офицера Советской армии в семеновском селении в Монголии. Хорошо, что хоть уехал Князев оттуда живой, а ведь мог отправиться на чужом грузовике с пулей в затылке.
Все хорошо, говорят, что хорошо кончается.
Исторические романы невозможно писать, не домысливая чего-то, не привнося в них что-то свое, иначе одни сюжетные концы не свести с другими — ведь от большинства событий, имевших когда-то место, уже ничего не осталось. Ничего, кроме молвы — ни документов, ни свидетельств очевидцев, ни хроник, ни журналистских описаний, ни бесстрастных судебных протоколов.
Вот и приходится что-то додумывать, выстраивать свою линию повествования, иначе говоря — излагать свою версию. Так это сделано и здесь, и хотя я жестко придерживался и хронологии тех лет, и документов, с которыми мне удалось познакомиться, этот роман — авторская версия жизни генерал-лейтенанта Григория Михайловича Семенова.
Кому-то, возможно, не понравится, что я показал атамана слишком мягким, кому-то наоборот — он, дескать, получился слишком жестоким... Но важно учитывать факты. Факты — упрямая вещь, их из нашей истории не выбросишь. По России — прежде всего в Забайкалье, на Дальнем Востоке — за атаманом тянется кровавый след.
Я уже не говорю о том, что прошло столько лет, а в Бурятии, в Читинской да в Амурской областях до сих пор именем атамана Семенова пугают детишек. Я ведь в тех краях родился — в Амурской области и об этом знаю не понаслышке.
Мой дед Федор Сергеевич Сараев был красным партизаном, в хвост и в гриву лупил семеновцев. Не потому лупил, что ненавидел атамана — Григорий Михайлович Семенов был ему просто безразличен, — а потому, что семеновцы лютовали, как никто, сжигали целые деревин вместе с людьми, насиловали беременных женщин, вспарывали им животы и штыками выковыривали неродившихся детишек, маленьких детишек с размаху припечатывали к каменным стенам, стараясь, чтобы черепушка попала на ребро стены, называли их красным отродьем, хотя родители этой сопливой ребятни зачастую никакого отношения к красным не имели.
Не берусь утверждать, что приказы такие отдавал атаман Семенов, ясно, что это делал не он, но за всеми этими зверствами стояло его имя, и этого оказалось достаточно, чтобы приговорить атамана к смертной казни.
О судьбе некоторых сподвижников атамана я уже рассказал.
О приисках же, подобных тому, который возглавлял прапорщик Вырлан вместе с Тимофеем Гавриловичем Корниловым, одно время ходило много легенд, я сам слышал их, потом легенды угасли, ничего от них не осталось. Прииск Тимофея Гавриловича также до сих пор не обнаружен.
Все обратилось в обычную дань, в преподнесенный прошлому оброк. Впрочем, думаю, нас еще ожидают открытия, связанные с именем атамана Семенова.
Тайны эти есть, и их надо распечатывать.
