Как известно, все дороги мира ведут в Вечный город, тут все пути, похоже, выводили на центральную арену. Возможно, я выбрал и не самый оптимальный маршрут, но, немного поплутав и несколько раз попав в ситуацию, где был вынужден проявить гимнастическую ловкость, всё-таки выбрался на эту кусками выхваченную из темноты светом двух бьющим крест накрест прожекторов и щедро усыпанную строительным керамзитом площадку.
Хомма обнаружил не сразу, а только тогда, когда услышал доносящийся сверху тихий металлический визг. Задрав голову в поисках источника столь противного звука, я увидел, что к одной из потолочных балок присобачены два троса, концы которых закручены в небольшие петли, а в петли просунут кусок стальной трубы диаметром чуть больше спичечного коробка. На этом неудобном огрызке и сидел горбун. Он не просто так сидел, он раскачивался на этой незамысловатой конструкции как на самых обыкновенных качелях. Отсюда и визг.
Высота, на которой чудачил хомм, была приличной, метров пять, не меньше. И на такой высоте он был до меня недосягаем. Нет, разумеется, я мог бы снять его пулей, но это был не тот вариант. Потому предпочёл воздержаться от резких движений, набраться терпения и посмотреть, что будет дальше. Как я и полагал, ждать пришлось недолго. Не прекращая раскачиваться, хомм понаблюдал несколько секунд за тем, как я наблюдаю за ним, и вдруг с сильным южнославянским акцентом пропищал назидательно:
— Между прочим, дракон, из такой вот непогоды можно извлечь полезный урок. Ты спросишь, какой? Я отвечу. — Добиваясь большей амплитуды, он стал при махе вперёд откидываться назад и выбрасывать ноги, а при махе назад подбираться, при этом не прекращал велеречиво рассуждать: — Когда начинается дождь, ты, чтоб не намокнуть, бежишь в укрытие, но как бы резво не бежал, всё равно прибегаешь мокрым. А если бы не бежал, но шёл, добрался бы до места точно таким же мокрым, зато не запятнал бы себя суетой. Вот и урок: не стоит суетиться, когда попадаешь под дождь. И так же, без суеты, надлежит действовать и в иных обстоятельствах.
Не очень понимая, куда клонит этот мелкий плут в тёмно-синем комбинезоне строителя и в белой каске на непропорционально огромной голове, я счёл за лучшее помолчать. Хомм между тем раскачался так мощно, что стал пролетать уже почти над всей ареной. Я даже стал переживать за него. Вернее, не за него, конечно, а за Леру. Разобьётся, кто её расколдует?
И как в воду глядел.
В какой-то момент хомм при махе вперёд вдруг резко откинулся назад, но не свалился, а зацепился за трубу ногами и так повис. А ещё через мах выкрикнул что твой заправский воздушный акробат «Опля!», выгнулся, оторвался от перекладины и пошёл вертеть в воздухе сальто-мортале. Сколько карлик там этих оборотов исполнил, я не считал, но последний он точно не докрутил, и в результате приземлился не ноги, а на спину. «Приземлился» — это мягко сказано, на самом деле — рухнул. Ах, бах, и только каска в сторону. У меня аж оборвалось всё внутри и похолодело.
Матюгнувшись в сердцах, я подбежал к распростёртому телу и с силой пнул его ногой:
— Эй ты, циркач грёбанный, не вздумай сдохнуть.
Хомм, глаза которого были закрыты, а руки-ноги раскинуты в стороны с разнузданностью, присущей трупам, никак на мой удар не отреагировал, даже не охнул. Я ещё больше забеспокоился и наклонился, чтобы уловить дыхание. И тут вдруг горбун ожил, распахнул глаза, обхватил меня обеими руками за шею, как маленький мальчик долго отсутствующего папу-подводника, и горячо зашептал прямо в ухо:
— Давным-давно в Китае жил почтенный муж, который жутко любил драконов. Он украшал свою одежду и мебель изображениями этих существ, собирал фигурки крылатых и книги про них. Дошло до того, что его увлечение привлекло внимание драконьего бога, и однажды перед окном этого китайца появился самый настоящий дракон. И вот ужас: в ту же секунду почтенный муж скончался от страха. Видимо, он был из тех, кто говорит громкие слова, а на деле ведёт себя иначе. Я, дракон, не из таких. Я из других. Я не умру.
Когда я сумел оторвать от себя его руки-клещи, он как ни в чём не бывало вскочил на кривые ножки, дотянулся рукой до горба и пощупал — не исчез ли от удара? Убедился, что не исчез, огорчаться не стал, проковылял, по-утиному раскачиваясь из стороны в сторону, к потерянной каске, нахлобучил её на голову, постучал по пластмассе в районе гордой надписи «СМУ — 18» и повторил:
