Толпа начала свистеть и улюлюкать, осыпая сенатора проклятиями и оскорблениями. Видимо, спикеру Сената это надоело, и по его сигналу кто-то несколько раз выстрелил из автомата в воздух. Толпа тут же притихла, и Сэм Фредерик уже не столь слащавым, скорее даже раздраженным голосом мог продолжить свое выступление:
— Будьте уверены… добрые жители… надолго на вашей поганой планете я не задержусь, улечу прямо сегодня же, еще ваше солнце не успеет достичь зенита… Просто перед отлетом я решил сделать вам подарок и доказать, что Земля всегда держит свое слово. И если я сказал, что поймаю главарей, то значит так оно и есть… Ведите…
Брезент с машины откинули, и десантники стали выволакивать пленников одного за другим.
— Живее на помост…
Сенатор улыбался все время, пока пленников выстраивали по его левую руку, чуть позади. Когда последнего человека поставили в ряд, Фредерик снова обратился к ошеломленному народу. Многие буквально находились в шоке, не желая верить, что их избранных руководителей все же поймали. Это состояние людей позволило сенатору беспрепятственно толкнуть речь:
— Вот они, ваши бывшие тираны! Вот те, кто пил вашу кровь! За все свои преступления они были низложены Землей, как только об их преступлениях стало известно Сенату и правительству, и будут преданы суду! Так возрадуйтесь же, добрые жители Ра-Мира, новой свободной жизни, возрадуйтесь восстановленным законам и порядкам, которые теперь будут защищены Землей всеми доступными ей средствами. Возрадуйтесь!!!
Рон не мог не признать ораторского и актерского таланта сенатора, его жестикуляции во время речи, но произошедшим далее он, похоже, превзошел все ожидания. За домами громыхнуло, и ввысь с визгом и свистом взлетели ракетницы фейерверков, а в следующую секунду в небе расцвел красочный салют всех цветов радуги.
Собравшиеся на площади люди ошеломленно наблюдали за представлением. Но того, что произошло дальше, не ожидал уже никто. Или почти никто… лишь пара десятков человек, в которых Финист сразу же узнал бывших легионеров, сумевших вернуться к нормальной жизни, став офицерами сил самообороны Ра-Мира, и обзавестись семьей. Пока все глазели на салют, они бочком-бочком со всех сторон приблизились к помосту. Зачем они это делали, Рон понял, лишь когда с неба вдруг посыпались жутко дымящие цилиндры газовых шашек.
В толпе началась сильная паника, люди ринулись во все стороны, десантники крутили головами, ища вероятную угрозу, кто-то из них прикрыл собой что-то кричащего сенатора и повел прочь с помоста.
Несколько газовых шашек с шипящим звуком извергаемого дыма упало возле трибуны, и ее в считаные секунды заволокло непроницаемой серой завесой.
— Вперед! — раздался чей-то приказ со стороны площади, и в просветах дыма Финист увидел, как его бывшие легионеры рванули к помосту на все еще стоящий перед трибуной десяток солдат.
Один из них оказался более смышленым, чем остальные, и без приказа командира стал нацеливать автомат на людей, но выстрелить ему не дал уже Финист, прыгнув на него сверху и прижав к земле. Тут налетели остальные легионеры, по двое-трое на одного.
— Бегите! Бегите! — кричала среди дыма какая-то женщина, видимо, тоже принимавшая участие в нападении.
Пленников долго упрашивать не пришлось, и они сыпанули во все стороны с трибуны. Финист видел, как какая-то женщина приняла Нэнси, нацепив на ее голову кепи и домашний фартук — элемент одежды в городе не очень-то уместный, но сильно меняющий облик человека.
Рон тем временем боролся с солдатом один на один, что по определению изначально проигрышное занятие, учитывая его сервоусилители, и солдат побеждал, подмяв под себя противника и начав душить Финиста. Но сделать это ему не дали. Короткая очередь — и десантника отбросило прочь.
Застучали новые очереди, в том числе стрелял и Финист почти неподъемным без наручных сервоусилителей трофейным «носорогом» убитого над ним солдата. А уж отдача просто валила с ног… Тем не менее одного десантника из числа подмоги, пришедшей на выручку своим, он завалил. Грохнуло даже несколько гранатных взрывов, разнеся помост в щепу.
