— Да…
— От Второго Легиона после этого, наверное, не больше трех тысяч осталось… — погрустнел Глок, осматриваясь.
Всюду лежали только раненые Второго Легиона с отличительным символом на плече правой руки — двойкой внутри лаврового венка.
Рон лишь пожал плечами, подумав: «Если не меньше…»
Отдельно от легионеров лежали раненые солдаты сил самообороны Крамара. Их было больше легионеров раза в четыре. Без доспехов, с плохим оружием они мало что могли противопоставить свихнувшимся неграм. Последних никто не лечил, и они медленно истекали кровью в лесу. Собственно, большинство уже давно отошло в мир иной.
— Можно одну просьбу, примарх?
— Давай…
— Не доукомплектовывай мой Легион этими неграми… с Крамара. Откуда угодно, только не с Крамара…
— Хорошо, — кивнул Рон, пристально поглядев в глаза Глоку, понимая, что это действительно ни к чему хорошему не приведет.
Второй Легион понес слишком большие потери, а Глок к крамарским неграм навсегда будет испытывать если не ненависть, то желчную неприязнь. И как им выполнять приказы, чувствуя к себе такое негативное отношение? Еще будут считать, что их специально под пули подставляют. Это значит, что в Легионе установится нездоровая атмосфера подозрения, а там и до постоянных конфликтов с начальством недалеко, а это уже совсем бардак и падение боеспособности.
— Спасибо… А ведь у него почти получилось! — хохотнул Глок.
— Ты про что? — не сразу понял Рон.
— Про Борю Бриллианта.
— Да, — согласился Финист. — Еще немного — и ему удалось бы нас расчленить, а потом прикончить Легионы по одному.
— Сколько хоть времени мы дрались?
— Ты не поверишь, всего двадцать минут.
Глок действительно не поверил.
— Я думал часа два…
— Я тоже, — улыбнулся Рон. — А потом посмотрел на часы и обомлел — двадцать с небольшим минут. Ну, отдыхай, а нам пора дожимать ублюдков.
— Удачи, примарх!
— Спасибо, — серьезно поблагодарил Рон. Неизвестно что можно ожидать от загнанных в угол противников, так что удача никогда не помешает.
Через два часа после рукопашной схватки перегруппированные части Легионов вновь начали движение вперед. Их продолжали поддерживать подразделения сил самообороны Крамара. Рон Финист в последний момент решил вывести Второй Легион из операции, чтобы от него не дай бог не осталось лишь одно воспоминание. На Крамаре ему фатально не везло, так что не следовало усугублять положение…
Впрочем, этого можно было не делать. Дальнейшие бои представляли собой лишь бледную копию, тень того, что происходило несколько часов назад. Те негры, что выжили в сече, умирали от полученных ран, а те, что избежали подобной участи, маялись от постнаркотического синдрома, то бишь ломки. Они валялись вповалку, тянули куда-то руки, хватая что-то видимое только лишь им, отбивались от привидевшихся демонов, шевелили ногами в попытке убежать от кого-то или приблизиться к чему-либо, что-то бормотали, в общем, находились в ином мире — в своих наркотических снах — и больше не представляли реальной угрозы.
Те, что еще могли сражаться, предпочитали отступить и где-нибудь спрятаться. Они уже поняли, что Боря Бриллиант проиграл. Пустил в решительную атаку всех своих людей, по сути — пошел ва-банк и проиграл. Боря Бриллиант не учел, что против его подручных будут выступать такие же негры, только гораздо лучше оснащенные.
Рон победил. Он осознал это полностью за два часа до рассвета, когда локальные сражения окончательно затихли и все усилия как легионеров, так и крамарцев направились на поиск главаря. Боря Бриллиант доставил так много неприятностей на Крамаре, что правители объявили за его голову дополнительную награду в десять процентов от суммы найма, ради которой стоило покорпеть.
Кроме того, свою работу следовало довести до конца и поймать авторитета, который, оставшись на свободе, спустя какое-то время вновь мог натворить немало бед.
Но вот беда. Ни среди живых, ни среди погибших его не нашли, хотя опознанием занимались сотни пленных негров, сдавшихся до начала боя. Искали его по полученным описаниям и легионеры с крамарцами. Но тщетно.
Легионеры уже валились с ног. Мало того что сила тяжести на планете повышенная, так они еще больше суток не спали, лишь перехватывали по два-три часа.
