— Вызовите их…
— Чего тебе… мерзкий пират? — спустя минуту отозвался все тот же майор.
— Это опять я, майор… Уходите, подберите раненых и дайте уйти нам. Иначе…
— Что?
— Мы у них на прицеле, сэр, — шепотом доложил помощник.
— А вы почему не стреляете?!
Капитан лишь пожал плечами.
— Я понял тебя, разбойник, и хочу сказать, что ты ответишь за это… не знаю как, но непременно ответишь.
— Вполне возможно, тем более что целый флот Земли сейчас идет к моей планете, чтобы мы из-под палки выращивали для вас зерно и мясо. Мы намерены сопротивляться… так что все может быть.
Карела понятливо кивнул. Противостоять нападению настоящих боевых кораблей лайнером и торговцем чистое самоубийство.
— Майор, это может показаться неуместной шуткой и даже оскорблением, но я все же предлагаю вам свою дружбу…
— Вот уж действительно шуточка!
Карела засмеялся, но очень фальшиво. Ему сейчас явно было не до смеха.
— Подумайте Сами, майор, что ждет вас на Земле? Политиканы свалят на вас всю вину за неудачный рейд, ведь вы остались самым старшим. Не удивлюсь, если они припомнят вам старые неудачи, спустят всех собак… Я никогда не бывал на Земле, и не знаю, что значит жить в третьем и тем более в четвертом секторе на пенсию, если ее вам, конечно, оставят…
Майор набычился. Действительно, после такого провала шансы, что его уволят со званием и оставят пенсию, практически равнялись нулю.
— Дезертировать… Вот это уже действительно оскорбление!
— Называйте как хотите, это ваше дело… Но если нам удастся отбиться, вы сможете жить на прекрасной планете, в почете закончить свои дни, обучая флотскому делу, а возможно, даже командуя своим или своими кораблями, в зависимости от того, сколько вам удастся привести с собой и когда…
— Вот именно, что если отобьетесь, — проворчал Карела.
— Всякое может случиться, — кивнул Рон, соглашаясь с Карелой. — Но если надумаете, вы знаете, где меня искать, для мести ли или для помощи — вам решать. Планета Ра-Мир. А теперь всего доброго…
— Черт с тобой… Отходим.
Рейдеры стали отходить от кораблей Легиона. Самолеты из числа «секачей» их сопроводили на сто километров и вернулись, намереваясь возвратиться в ячейки «Победоносца».
Рона очень огорчили потери. Два истребителя из пяти — это много.
«А что же „щуки“?» — вспомнил о помощниках Финист.
— Нас вызывают «щуки», примарх.
— Включай, Франк, — кивнул Рон, сам собиравшийся с ними связаться. — С кем я говорю?
— Полковник Верент… командир того, что осталось от мини-эскадрильи.
— Как насчет того, чтобы пойти с нами, полковник? У нас как раз есть свободные места…
— Именно об этом я и хотел попросить. А то на истребителях далеко не улетишь.
— Только предупреждаю, мы идем на войну. Хотя можем сбросить вас на каком-нибудь оживленном маршруте… хотите в самолетах, хотите в шаттле в обмен на самолеты… очень уж они нам нужны, с достаточным количеством провизии, воды и воздуха. Включите сигнал бедствия — и вас подберут. Сами понимаете, полковник, к планетам мы приближаться не можем.
— Не нужно… сэр. Первый вариант нам вполне подходит.
— Да? — удивился Финист.
— Так точно, примарх. Мы тут все ребята отчаянные, потому и создали собственную эскадрилью.
Рон улыбнулся.
— Тогда добро пожаловать в Легион, полковник. Уверен, вам у нас понравится. А отчаянные парни нам нужны.
— Спасибо. Только не требуйте от нас самопожертвования в стиле камикадзе, которое устроили ваши парни…
— Это случайность… — нахмурился Финист. — Просто эти двое — братья-близнецы…
— Понимаю… Накал боя, смерть и месть…
— Не будем об этом. Платить поначалу буду немного. Все же мы сейчас родную планету отбивать идем… не до денег.
— Ничего. Там разберемся.
— А что случилось с генералом? Я видел, станция взорвалась.
— Он успел эвакуироваться, но напоролся на астероид… только пылающие обломки и облако ярко мерцающих слез…
— Печально… — вздохнул Финист и сам не сразу понял, о чем он опечалился больше: о смерти ли генерала или о разлетевшихся бриллиантах, которыми он заплатил за оружие и которые так бесполезно пропали. — Прошу прощения за гибель вашего друга. Отчасти я все же виноват…
— Не стоит, примарх. Генерал Анжи был лишь нашим нанимателем. Поэтому, что случилось, то случилось. Как говорится — такова жизнь. Он знал, что однажды этим все может кончиться.
