Седой последовал примеру гостей и тоже приступил к трапезе, запивая еду принесенным в стакане чаем.
– Гарсон! Два чая! – рявкнул Федор, показывая, что тоже умеет громко говорить.
– Не надо так громко, – поморщился как от зубной боли Седой.
– Я тоже хочу чая! – встрял Зуб, хватая за воротник белой куртки пробегавшего мимо молодого парнишку. Тот в ответ громко заверещал на нерусском языке. – Переведите, пожалуйста! Если через минуту у нас на столе не будет стоять чай, я просто сверну ему голову! – лениво сказал Зуб, легко поднимая парнишку одной рукой.
Седой протарабанил фразу, и сразу же перед Зубом возник поднос, на котором стояли два небольших чайника и две пиалы.
– Вот это другое дело!
Зуб налил чай и, отпив глоток, снова принялся за шашлык.
– Мне кажется, что вы несколько вольно себя ведете, – вкрадчиво сказал Седой, вперив в Федора отнюдь не ласковый взгляд.
– Как встречаете, так и ведем.
– Скажи спасибо, что я ему вообще голову не оторвал! – пробасил с полным ртом Зуб.
– Сейчас немного поговорим о задании, а потом поедем в гостиницу, – сменил тему Седой, кидая по сторонам опасливый взгляд.
– По-моему, не стоит, – прервал Федор, кивая в сторону стоящего на обочине «жигуленка».
– Это наша машина сопровождения, – отмахнулся Седой, отхлебывая из своего стакана глоток коричневой жидкости.
– Как прикажешь, начальник.
Седой досадливо махнул головой, сморщился, как будто у него в стакане был уксус, но тем не менее продолжил:
– Недалеко от берега моря упал вертолет, который перевозил… ну, допустим, технологическое оборудование. Надо спуститься под воду и достать его.
– Что за оборудование? Габариты, вес? – быстро спросил Зуб.
– Оборудование прикреплено на внешней подвеске к днищу вертолета и упаковано в металлический кофр размером сорок на сорок и восемьдесят сантиметров. Вес его примерно сто семьдесят килограммов.
– Точно известно место падения вертолета? – вступил в разговор Федор, вытерев губы бумажной салфеткой.
– Мы знаем только квадрат и то, что взрыва вертушки не было. Груз остался на месте, – быстро ответил Седой, нервно вытирая платком вспотевший лоб.
– Нужен приличный катер, три хороших акваланга с запасом баллонов, карты акватории и прилегающей местности… – начал было перечислять Федор. Но Седой прервал его:
– Завтра начинаете оформлять документы на поисковые работы по основной легенде. Дело это муторное, но при известном везении недели за три можете успеть, если, конечно, не произойдет какого-нибудь форс-мажора.
– Какие случайности могут произойти в вашей спокойной стране?
– У вас появились конкуренты, которые тоже охотятся за вертушкой.
– Так что же это за приставка, которую вешают к днищу вертолета?
– Модернизированная вакуумная бомба! – выдавил Седой, стыдливо пряча глаза.
– Вы что-то не договариваете! Вакуумных бомб такого веса, даже модернизированных, не бывает. По крайней мере, я не слышал, что такие стоят на вооружении. Она должна быть круглой, похожей в крайнем случае на бочку, – глядя честными глазами на Седого, медленно сказал Федор.
– После применения от человека остается только обугленный труп. Зато даже документы остаются невредимыми, не говоря об оружии и снаряжении, – скривившись, добавил Зуб.
– А меня уверяли, что при взрыве ничего не остается.
– Вас нагло обманули. При взрыве вакуумной бомбы даже патроны не взрываются. Она считается гуманной, так как убивает только людей, – пояснил Федор, подравнивая шашлычные палочки.
– Мы планировали небольшую операцию по уничтожению диверсионной группы, которая прорвалась на нашу территорию из Афганистана. Группа несла обогащенный уран из Пакистана. Нам только урана не хватает! Вот для этого и нужна была вакуумная бомба. Мы хотели все сразу уничтожить. Неожиданно вмешалась служба охраны президента и забрала у нас эту бомбу. Пришлось расстрелять всю банду из крупнокалиберных пулеметов. Через неделю со мной беседовал представитель администрации президента и интересовался техническими подробностями бомбы. Сами понимаете, что к тому времени продавец уехал обратно на родину и никаких подробностей сообщить не смог. Пришлось мне отдуваться за двоих. В ящик с бомбой положили сто килограммов одного редкого металла, довольно тяжелого. Меня уверили, что в случае подрыва бомбы металл просто испарится.
