Получалось, что ограничения по численности рейхсвера в некоторых случаях даже выгодны командованию. Они позволяли Секту и его соратникам быть более разборчивыми, чем, если бы у них в подчинении находилась огромная армия призывников. На каждую вакансию претендовало по шесть-семь кандидатов, в итоге отобранные кандидаты отвечали самым высоким требованиям. Рейхсвер Секта стал по-настоящему профессиональной армией и впоследствии послужил источником командных кадров для вермахта Третьего рейха.
Каждый солдат и офицер рейхсвера готовился таким образом, чтобы занять высшую должность и взять ответственность немедленно. В случае мобилизации майоры становились полковниками или генералами, а лучшие унтер-офицеры превращались в лейтенантов или капитанов.
Однако ограничения по арсеналу не давали Секту возможности испытать новейшие тактические принципы боя в реальном масштабе. Полевые учения и маневры приходилось осуществлять с имитационным оружием – с фанерными танками и пушками из деревянных бочек. «Вражеские самолеты» были представлены надувными шарами, а массовые передвижения войск демонстрировали солдаты с плакатами, на которых было написано к примеру: «Пехотный взвод» или «Группа автоматчиков из семи человек».
Тайная армия росла, методы ее подготовки уже не устраивали командование. И тогда было принято решение разместить ее части на территории государств, так или иначе обиженных Версальским договором.
Советская Россия так же, как и Германия, подверглись унижению со стороны Антанты. Представители молодого государства не были допущены на Парижскую конференцию, а мнение большевистских вождей не принималось во внимание при дележе трофеев и территорий. Более того, вокруг Советской России был создан своего рода «санитарный кордон» для предотвращения распространения «бацилл большевизма» (кстати, эту болезнетворную характеристику своей идеологии дал сам Ленин на VIII съезде РКП(б)). Снятие экономической блокады в январе 1920 года позволило большевикам устанавливать контакты с европейскими странами, но они так и не стали прочными, поскольку на их развитии сказывалась политическая конъюнктура.
Россия полностью утратила завоеванные Империей позиции на международной арене и территории в Восточной Европе. По уровню своего влияния страна оказалась отброшенной на двести лет в прошлое. В этих условиях советское руководство могло либо согласиться с региональным статусом Советской России, либо вновь начать борьбу за возвращение в клуб великих держав. В Веймарской республике большевики увидели возможного союзника.
Еще Ленин посылал соответствующие сигналы заинтересованным лицам, давая такую оценку условиям Версальского договора:
«Война путем Версальского договора навязала такие условия, что передовые народы оказались на положении колониальной зависимости, нищеты, голода, разорения и бесправности, ибо они на многие поколения договором связаны и поставлены в такие условия, в которых ни один цивилизованный народ не жил. Это неслыханный, грабительский мир, который десятки миллионов людей, и в том числе самых цивилизованных, ставит в положение рабов».
Далее Владимир Ильич делал вывод:
«И при таком положении Германия, естественно, толкается на союз с Россией. <…> Единственное для нее средство спасти себя – только в союзе с Советской Россией, куда она и направляет свой взгляд».
И действительно, для обеих стран, этих «двух парий Европы», как метко назвал их премьер-министр Великобритании Ллойд Джордж, был лишь один выход – соединить свои усилия по воссозданию военной мощи, установив хорошие отношения друг с другом. 16 апреля 1922 года в итальянском городе Рапалло советская и немецкая делегации подписали межправительственное соглашение, в соответствии, с которым между Россией и Германией были восстановлены дипломатические отношения. По Рапалльскому договору оба правительства взаимно отказывались от возмещения военных расходов и невоенных убытков, причиненных им и их гражданам во время войны. Оба государства обоюдно прекращали платежи за содержание военнопленных. На основании достигнутых соглашений началось военно-экономическое сотрудничество рейхсвера и РККА, выразившееся, в частности, в размещении немецких учебных центров на территории России и даже целых цехов по производству химического оружия, которое в те времена считалось основным оружием грядущей войны.
