— Ну что ж, боюсь, Триша, нам пока придется прервать столь интересный разговор, — имитировав звук вздоха, сказал я, и, обращаясь к Первому, приказал. — Отведи ее в какую-нибудь каюту. Пусть оденется, и сидит там. А ты посторожи. Одно лишнее движение, попытка заговорить, делать что-либо без разрешения – расстрелять на месте. Ранки, попробуй запустить истребитель. Он рассчитан на использование, в том числе, негуманоидными видами, так что должен поместиться. Заодно пилотские базы проверишь.
— Дожились, — проворчал древний боевой дроид. — Я что, похож на пилота?
— Разговорчики! — прикрикнул на него я. — Ладно, объясню. «Тесаки» не имеют внешних камер, и ДУМу не будет ничего видно, а ты можешь нормально сесть в пилотское кресло. А я в него стану. Правда педали придется переключить на распределитель моего мотиватора… Хатт! В общем, выполняй!
Проехав в соседний грузовой отсек, по пути вырезав кусок кабеля из панели освещения, я забрался в кабину истребителя. Кстати забираться пришлось через «люк героя»[58] врезанный в днище аппарата – низкий потолок ангара попросту не давал штатно откинуть фонарь[59].
Запуск реактора и предполетных тестов, с одновременным нарушением четырех пунктов Правил безопасности эксплуатации малых космических кораблей и восьми пунктов инструкции по эксплуатации данного истребителя, путем самостоятельного изменения схемы управления, заняли ровно четыре минуты и пятьдесят пять секунд.
Истребитель был готов к вылету. Две лазерные пушки имели настрел всего в три процента от ресурса, а кроме того, имелось восемь ракет. Блин, эти творения сумрачного далекогалактического гения, у меня динамик вокодера не поворачивался называть «ракетами». Представьте: ПТУР, вроде «Хэллфайера» с газодинамическим управлением, с термальной боевой частью и комбинированным оптическо-тепловизионным наведением. Круто, да? А теперь представьте, что вот этим, нужно стрелять по воздушной цели. Притом, что максимальное продольное ускорение ракеты 15g, а поперечное 10g, и максимальная скорость в атмосфере 400 м/с.
Но производство нормальных ракет, своих для атмосферы, своих для вакуума, я только налаживал, и то на Набу. Так что приходилось довольствоваться наждачной, пока гербовой нет.
— Синий-Два, к вылету готов, — сообщил я Второму. — Твой позывной… пусть будет Большой-Два. Значится так, готовься по моей команде подниматься на плюс сто пятьдесят, азимут 290. Пойдешь на двухстах по направлению к взлетному коридору №4. По сигналу выбрасываешь нас со Старым, и уходишь в застройку. Свыше 250 не разгоняйся. Спидерам ты не по зубам, истребителям придется тормозить. Болт встретишь ионками. Дальше работаешь только хвостовой четверкой[60].
— Понял! — хором отозвались мои бойцы.
А я, тем временем, вновь связался с Дрэйлой.
— Дрель, здесь Эрдваныч. Как у вас?
— Терпимо, — сквозь зубы прохрипела она, отстреливаясь, если судить по звукам. — Мы в минус трех… Потом поговорим, я тут немного занята!
— Большой-Два, поехали! Но не спеши. Занервничает диспетчер, нам хана. Гадом буду, если тут зенитных спарок нет!
По передавшейся через опоры вибрации, я понял, что сторожевик включил репульсоры. Отрыв. И подключившись к корабельному сенсорному комплексу, я стал ждать.
«Да где же они!» — спидер уже должен был появиться, но пока ничего видно не было. И вот, на два часа, на границе зоны сканирования, работающих в режиме ближнего обзора локаторов, появилась пара закладывающих вираж истребителей. А дальше события понеслись с невероятной скоростью.
— Большой-Два, сброс!
Створки трюма-ангара распахнулись, и магнитная катапульта выбросила меня навстречу рвущемуся внутрь ветру. Ранки вылетел следом ровно через секунду.
— Старый, идешь ведомым, правым пеленгом. И никакой самодеятельности. Ускоряемся на три.
— Старый принял. Вот оторву контрольную шину, будешь знать, как правильно позывные давать! — возмутился тот.
— Один. А можно подумать, ты новый!? Три! Поехали! — крикнул я, оттягивая РУД до упора.
Мы пронеслись между расцвеченных огнями реклам домов, и, заложив вираж над крышей борделя, если судить по неоновой фигуре голой твилечки на вывеске, нырнули в ущелье улицы. Молниеносно пересекли два встречных коридор воздушного транспорта. Выравнялись. И вдавив гашетку, я открыл огонь, даже раньше, чем из-за домов выскочил наш спидер, на который наседали два спортивных аппарата.
