— Ноль-седьмой, а куда мы идем? — спросила она.
— В сердце корабля, — подмигнув подсветкой индикатора, ответил я, и стал пробираться сквозь лабиринт из труб, воздуховодов и кабелей.
— Это как? — не поняла дроидесска. — Вот нельзя нормально сказать? Я не должна постоянно догадываться о том, что ты хочешь! Тащишь куда-то, ничего не объясняешь. Не надо так!
— Все, больше не буду, тем более мы уже на месте, — объявил я, сняв крышку технологического лаза, и забираясь в узкое и длинное пространство между несущим каркасом главного реактора «Дредноута» и отсеком проекторов дефлекторного щита.
— И что? — разочарованно спросила Бани, глядя на ряд из девяти прикрепленных к стене разъемов, от которых жгут кабелей тянулся к настенному шкафу, в который также входили еще два гораздо более толстых кабеля.
— Не что, а резервная рубка управления, — пояснил я. — Девять дроидов здесь, плюс шестнадцать на местных постах, позволяют, при необходимости, управлять кораблем в полном объеме.
— Но… — удивилась та.
— Что, ожидала рядов мониторов, кучи панелей с приборами и индикаторами, обзорных окон и прочей ерунды?
— Нет, я понимаю, но… Но двадцать пять дроидов для управления такой махиной!?
— Ну так и органиков, ни штатной команды в 16000 человек, ни даже 826[137] на «Дредноуте» как здесь, точнее 4120, если считать привлекаемых колонистов, не нужно. Я, признаюсь, прочитав штатное расписание этих кораблей, долго сомневался в умственных способностях его составителей. Четыре вахты, плюс резервная, плюс полное дублирование всех постов в вахте, если кому-то по нужде отлучиться захочется. И это не считая ремонтников на все случае жизни, и «абсолютно необходимых» на военном корабле стюардов, бухгалтеров, юристов и прочих, кого в базе по уму держать надо. Мое мнение, если рационально подойти к штатной структуре, трех тысяч человек с головой хватит для полноценной эксплуатации, а если нормально автоматизировать процессы, и принять не базовые стандарты по работе с техникой, для рас, которые считаются разумными, а жесткие нормативы, с отсеиванием несправляющихся, и видовой сегрегацией по специальностям, думаю, оптимальная численность экипажа будет 276 органиков и 610 дроидов всех типов, включая абордажные команды.
— Но двадцать пять дроидов все равно мало, — не поняла Бани. — Ты же сам говоришь, что необходимо 886 членов экипажа?
— Это для полноценной эксплуатации, на несколько дней и такой команды хватит. Кстати, с этого момента, властью, данной мне королевой Набу, объявляю о присвоении дроиду ВNI-110 Бани звания лейтенанта флота ПСОН, — торжественно, насколько позволял бинарный язык, сказал я. — Твоя задача изучить сенсорный комплекс Д-3, а в последующем, командование дроидами резервного поста.
— Но… Но как, я же не справлюсь. Я не пилот, и даже не астромех… Ой, извини! Но я действительно не разбираюсь в кораблях, — запричитала зайка.
— Ничего сложного, тем более ты же ЛЕП-дроид, у вас одна из лучших систем обработки неполной и искаженной информации. Как бы вы еще справлялись с работой нянек и личных слуг? — поспешил успокоить ее я, хоть и сам сомневался в правильности подобного решения. — Понимаешь, кроме тебя тут будет еще один дроид со сформировавшимся сознанием, но его задача – управление кораблем и навигация. Да и базы и программы я тебе подготовлю.
— Скрип? — уточнила Бани.
— Нет, у него будут другие задачи. С кандидатурой я еще не определился.
— А меня, ну во время изучения, не обнаружат? — все еще пытаясь отмазаться, спросила дроидесска.
— Нет. Функции управления я отключил. Так что связь односторонняя. Ты сможешь пользоваться лишь тем, что включил экипаж. Вот, попробуй.
— Ух, ты! — пискнула она, вставив разъем в гнездо, и надолго затихла.
Еще бы! Это мне – астромеху с неплохим сенсорным комплексом и опытом полетов на различных аппаратах от спидербайка до «Мародера», подобное казалось нормальным, а вот дроиду, который воспринимает окружающее лишь в видимом спектре, причем с втрое меньшей стереоскопической базой, чем у человека, такое, наверное, казалось удивительным и пугающе-прекрасным. Нет, у меня-то самого зрение монокулярное, но в моем случае проблему объема решал сложный программный пакет, для работы которого был выделен отдельный сопроцессор, а общая «картинка» синтезировалась из данных, поступающих от нескольких датчиков, включая видеокамеру, лазерный дальномер, миллиметровый локатор, хомодетектор – по сути, пассивный приемник излучения в диапазоне между сверхвысокими радиочастотами и нижней частью ИК-спектра, гравитометра и магнитометра, а также из карт и данных от навигационных систем.
