А на Набу, куда мы добрались еще через неделю, ближе к полудню по времени Тида, нас ждала радостная встреча. Падме с королевой Сабе сразу же заперлись в кабинете, где и проговорили до поздней ночи. На мне же еще в космопорту повисла Вентресс, спешащая поделиться новостями, да и Второго встретить было приятно. Без этого ДУМа я чувствовал себя как без рук, но кто-то должен был рулить всем моим хозяйством дома.
Да, именно дома, ведь в этом мире, за без малого одиннадцать лет, что я тут, появилось место, которое стало таковым – планета Набу. Здесь все мне было дорого: и невероятно красивая, сочная зелень лугов, и бескрайняя синь бездонных океанов, и уютные городки, и наивный счастливый народ, что гунганы, что люди, что представители тысяч других рас, проживающих в этом прекрасном краю, а главное, те девчонки-идеалистки, что правили этой страной. И я вновь вернулся сюда.
Вот скажите, где еще можно вот так запросто вломиться толпой в дом семьи экс-королевы, а ныне сенатора от Набу, причем без нее самой? И все только потому, что одна джедайка и служанки этой сенаторши проголодались!
Пока Дорме, Корде и Ассажж подкреплялись и делились рассказами о корусантском житье-бытье нерадивой дочери, которая первым делом умчалась на доклад к королеве, с ее родителями, а Джей как какая-нибудь дроид-нянька играла с Рио и Пуджей, дочерьми сестры Падме Солы, мы со Вторым благополучно смылись, и направились в мою старую мастерскую в подвалах Королевского Дворца.
— Ну что, хвастайся! — предложил я, когда мы вошли в лабораторный зал.
— А что я? Мое дело было все организовать – всю работу делал Джинкинс. Кстати, вот и он, — скромно ответил дроид.
— Готово! — радостно сообщил бит, подходя к нам, в компании двух своих соплеменников и четверых людей – самых толковых спецов, как из его КБ, так и из ТДИК, сейчас напоминающих то ли свору сумасшедших ученых, то ли зомби из фильма ужасов. — Еще мотиватор системы компенсации откалибровать… Привет, Эрдваныч! Твой заказ закончили.
— Отлично! — обрадовался я, и, с подозрением глядя на них, спросил. — Вы случайно спайсом не того?..
Все семеро были одинакового синюшно-белого цвета, как спайсовые наркоманы со стажем.
— Да нет, только Сорагис чуть со стимуляторами перестарался, — беззаботно отмахнулся бит. — Мы ведь сейчас проектор комбинированного корпускулярно-дефлекторного[8] мобильного щита, на основе гунганской технологии поляризации плазмы, отлаживаем. Как ты и заказывал, на базе МТТ. Правда максимальный радиус щита аж десять километров, но на повышенной мощности, как и договаривались, полторы тысячи.
— Поручи им щит для прикрытия мест базирования и колонн на марше сделать, они планетарный щит на коленке слепят, — хохотнул я.
Конечно, мобильный щит, особенно использующий набуанскую плазму, стоил, мама не горюй, более семисот тысяч, и то оценочно, но как же нам их на Тригалли не хватало! А бит-конструктор, видимо не поняв шутки, принялся что-то быстро просчитывать на датападе, после чего сокрушенно сказал:
— Не выйдет. Для планетарного щита потребуется, даже без резервирования, 1930 проекторов. А как подступиться к вопросу их синхронизации, я даже не представляю. Тут такой объем вычислений и НИОКР, что к натурным испытаниям мы, в лучшем случае, года через три-четыре подойдем. Планетарники, по такой технологии, еще никто не делал.
— Да пошутил я. Вы, Джинкинс, явно заработались. Сейчас показываете мне экзоскелет, и на две недели в отпуск. Это приказ!
— Неделю? — жалобным тоном спросил он, впрочем, без особой надежды.
— Две. А иначе, на месяц отправлю! — строго сказал я.
Все же мне с этим фанатиком несказанно повезло. Джинкинс относился к той категории ученых, для которых главным в жизни было создавать что-то, творить и открывать новое. И мы тут, на Набу дали ему эту возможность. Главное было, аккуратно подталкивать его в нужном направлении, и следить, чтобы его эксперименты другим не вредили.
Взять, к примеру, мой заказ. Сперва, услышав, что от него требуется, бит возмутился, мол "не царское это дело", но, ознакомившись с ТЗ, заинтересовался. А узнав, что работа связана с изучением взаимодействия Сила-электроника, в которой, из-за пренебрежительного отношения форсюзеров к технике, как он выразился: "фелинкс не валялся", вцепился в работу мертвой хваткой, за два года выдав на-гора полнофункциональный образец.
