Тенькает синица
Меж лесных кудрей,
Темным елям снится
Гомон косарей…
– И так далее. Здесь все: и рифма, и образ… Перед тобой возникает целая картина… Знаешь, ведь даже если ты пишешь о смерти, в твоем стихотворении должна быть жизнь… Ты это дело не бросай все равно. Может, когда-нибудь получится, – заключила Валентина Михайловна, закрыла глаза и через несколько минут снова уснула…
Проснуться через двадцать семь минут, – сказала про себя Оля и тоже закрыла глаза.
Три минуты до остановки. Оля открыла глаза.
Как в аптеке, – подумала она, взглянув на часы.
– Валентина Михайловна! – тихонько произнесла Оля.
– Да? – попутчица резко подскочила.
– Простите, пожалуйста… Я думаю завтра домой возвращаться. Подруга, к которой еду, далеко от вокзала живет. Я решила на пригородной станции на электричку сесть, а вот расписания не знаю. Вам не сложно будет посмотреть, во сколько электричка будет отходить?
– Посмотрю, конечно, – Валентина Михайловна снова откинула голову на спинку сиденья.
– Извините…
– Что-то еще?
– Да. Вы мне свой номер телефона оставите? А то как же я узнаю насчет расписания?
– Да-да, – женщина наклонилась к сумке.
– Вот, – Оля протянула ручку и листик бумаги.
– Удачи тебе, милая, – сказала Валентина Михайловна, положив бумагу с номером перед Олей.
– Спасибо… Может, как-то мы с вами увидимся… – Оля направилась к выходу.
– Бумажку забыла, – сказала Валентина Михайловна, протягивая предмет просьбы девушки.
– Ой, точно.
Ужас… – подумала учительница и снова закрыла глаза в ожидании сна.
Поезд снизил скорость. Последние секунды перед остановкой тянулись для Оли особенно долго. Сейчас, когда за окнами показался вокзал, Оля почувствовала, что больше ни секунды не может оставаться в вагоне. Наконец остановка. Двери открылись.
Оля, ведомая неприятным чувством, пулей выскочила из поезда и поспешила выпустить его из поля зрения. Минуя вокзал, она направилась к небольшому парку. Там она нашла уютную лавочку под дубом, села на нее, откинула голову на спинку и закрыла глаза. Приятный запах рассеял подступивший сон. Оля открыла глаза и подняла голову: в нескольких метрах от нее стоял ларек с большой красной надписью: «Сосиски в лаваше».
Почувствовав урчание в животе, Оля сделала заказ.
– Сосиску и кофе черный, пожалуйста…
Подкрепившись, она отправилась гулять по парку. Через некоторое время достала телефон и набрала номер Валентины Михайловны:
«Вызываемый вами абонент сейчас недоступен. Пожалу…»
Неужели? – подумала Оля. – А как же подсчеты? Сергей же сказал, что поезд абсолютно безопасен! Неужели я что-то предвидела? Поезд исчез?
Телефон завибрировал.
– Але? – воскликнула Оля, не успев оправиться от оцепенения.
– Здравствуйте, с кем я говорю? – раздался голос Валентины Михайловны. – Вы мне звонили…
– Здравствуйте, Валентина Михайловна, – Оля вздохнула с облегчением. – Это Оля. Я хотела спросить, как доехали?
– Все хорошо, спасибо, – ответила женщина. – Я посмотрела расписание для тебя. Завтра поезд отправляется…
Николай Андреевич сидел в своем кабинете и просматривал отчеты.
– Молодцы! – периодически восклицал он. – Какие ответственные у меня работники! – без тени иронии добавлял он, вменяя своим подчиненным в заслуги то, что было их обязанностью.
Оставшись наедине, Николай Андреевич частенько нахваливал своих сотрудников, но вовсе не оттого, что считал возложенное на них слишком тяжелой ношей, а потому, что он ничего не загадывал наперед. Так что успешная развязка каждого дела радовала его, словно положительный результат был заранее предрешен.
Николай Андреевич нажал кнопку громкоговорителя. На той стороне шел диалог:
– Милочка, подскажи, как у Коли отчество? Вспомнить не могу, – говорила женщина.
– Андреевич, – ответила Маша.
– А да, точно… Совсем память сдает. А то звоню вечно, как к себе домой, неудобно уже. Спасибо… Не могли бы вы соединить меня с Николаем Андреевичем?
– Секундочку…
– Маш, я уже на связи, спасибо, – вступил Николай Андреевич. – Але?
– Коля! – завопила женщина. – Приезжай, пожалуйста, помощь нужна, приезжай!
– Что случилось?
– Коленька, не телефонный разговор. Приезжай! Очень срочно! Это ужасно, но только не беспокойся! Слышишь?
