Тетушка Черепаха глубоко вздохнула.
— Ну, будь по-твоему, хотя я не верю ни одному слову, — угрюмо согласилась тетушка Черепаха. — А если она принесет вред моему господину, твоя голубая искра? Берегись тогда! Я разыщу тебя хоть под землей, и плохо тебе придется.
Она медленно подняла свои тяжелые руки, словно угрожая волшебнику Алеше, и опустила их.
— Голубая искра спасет его, спасет Астрель принцессу Сумерки! — Волшебник Алеша разжал жесткие пальцы тетушки Черепахи и вложил ей в руку голубую искру. — Только она горячая, может обжечь.
— Какое там! Чуть тепленькая, — проворчала тетушка Черепаха. — И откуда только ты пожаловал, бродяга? И что тебе за корысть помогать нам? Не верю я никому, вот что!
Тетушка Черепаха повернулась и, неуклюже переваливаясь, зашагала вдоль опушки.
— Глупости все это… — донесся до волшебника Алеши ее скрипучий голос.
Волшебник Алеша свободно вздохнул. Ну что ж, дело сделано! Медленно, но все-таки через пару часов доплетется до башни своего хозяина тетушка Черепаха. А Гвен и Астрель принцесса Сумерки уже в безопасности, в глухой чаще леса. Теперь только отыскать кота Ваську и…
Волшебник Алеша опустился на землю. Ему захотелось зарыться лицом в траву, в цветы, в тихий мир, полный чистых запахов и легкого движения, шуршания, покоя. Закрыть глаза и уснуть. Солнце грело ему плечо и спину.
И вдруг… Что-то заставило его вздрогнуть и поднять голову.
Волшебник Алеша увидел, как из чащи леса вышел человек с темным лицом. Длинный плащ волочился по траве, и трава уже не выпрямлялась там, где ее коснулся край плаща. Человек шел мерной уверенной походкой, оставляя за собой словно выжженную полосу.
Волшебник Алеша вскочил на ноги, попятился, прижался спиной к стволу старой липы.
Человек подошел ближе. Черный плащ его в свете солнца чуть отливал синевой на сгибах. Кружевной воротник был смят и разодран. Волшебник Алеша увидел рваные царапины на шее. Правая рука была окровавлена. Плащ на плече висел клочьями.
Ледяной холод словно сковал волшебника Алешу.
— Ничего плохого… — тихим, вкрадчивым голосом проговорил человек в черном. — Свобода, деньги, драгоценности любые и много. И самое главное — жизнь. Все, что ты пожелаешь. А в обмен пустяк, мелочь. Отдай мне голубую искру!
— Каргор… — еле слышно прошептал волшебник Алеша. Он понял, кто его страшный собеседник.
— Ты похитил голубую искру. Ну нет, нет! Скажем так: взял по ошибке, для забавы. — Каргор говорил спокойно, мягко, словно это была дружеская беседа. — Отдай мне эту искорку и иди себе без забот, позванивая золотом в карманах.
— Нет… — Волшебник Алеша с трудом перевел дыхание.
— Нет? — словно бы думая о чем-то своем, рассеянно повторил Каргор. — Разве мало стоит солнечный свет, ветерок, голос синицы и то, что ты можешь это видеть, чувствовать, слышать? Я ведь могу отнять у тебя все это. Весь мир вместе с жизнью.
Каргор замолчал, пристально глядя в глаза волшебнику Алеше. Но волшебник Алеша, не дрогнув, выдержал этот сверлящий, пронзительный взгляд.
— Впрочем, о чем я? Вижу, у тебя нет голубой искры. Ты кому-то успел ее отдать. Только имя. Одно слово. Назови имя, кому ты отдал голубую искру. И ты свободен. Иначе… — в бездонной глубине глаз Каргора вспыхнул и померк опасный огонек.
«Тетушка Черепаха, наверно, уже вышла из леса и бредет по дороге…» — мелькнуло в голове волшебника Алеши.
— Не знаю, о чем вы говорите. Я вас не понимаю, — стараясь казаться спокойным, сказал волшебник Алеша.
Он поднял голову. Небо было такое голубое, и плыли в нем чистые, белые облака. И ветер бережно нес их на своих невидимых ладонях. Пролетела птица и будто звякнула маленьким колокольчиком. Нет, ни за что он не скажет Каргору, где голубая искра.
— Ах, так! Тогда ты умрешь бессмысленно, глупо. Все равно никому не войти в башню Ренгиста Беспамятного. — Каргор говорил теперь, словно рубил железо. — Ты погибнешь, несчастный, но сначала убедишься, что даром проиграл свою жизнь!
Каргор прошептал несколько невнятных слов, и вдруг тени деревьев зашевелились, отделились от стволов, поднялись с травы. Темнея, сгущаясь, меняя свои очертания, они превратились в толпу людей. Это были полулюди, полутени. Плоские, с неуловимо сумрачными лицами, неотличимо похожие один на другого.