– Вы же видите, что она необычная!
– Необычно выглядит, – раздраженно поправил Толлеус. – Или, по-вашему, любая вещь Повелителя Чар – ценный амулет?
Я все слушал эту болтовню, и у меня появилось стойкое чувство, что это важно. Странно, белиберда какая-то, меня совершенно не касается. Тогда почему важно? Разогнав и распараллелив свое сознание, я добился кристальной чистоты мышления, чтобы посмотреть на задачку, так сказать, во всеоружии. И меня сейчас же осенило: а ведь обо мне болтают. Неужели местный Шерлок Холмс отыскал-таки мой пропавший бадди-комп?!
Я так разволновался, что едва не свалился с крыши. Если я прав, упускать момент нельзя! Делаю необходимые приготовления: ноги сопровождающих карету вертухаев оплетает силовая сеть, намертво прикручивая седоков к лошадям, а руки к телу. Почему не вырубил через ауру? Все просто. Похоже, искусники все-таки опасаются за свое здоровье в столице исконного врага, и на головах у них надеты шапочки, довольно сильно искажающие ауру. Разбираться времени и особого желания нет – могу и убить случайно, вмешавшись в работу амулета, поэтому фиксирую их и кучера повозки. Зато лошади ничем не защищены. Определенное воздействие на их ауру вводит их в состояние… как бы его назвать-то? Пусть будет «лошадиная нирвана». Главное, они будут продолжать идти вперед, не реагируя на команды своих седоков, при этом вполне нормально поворачивая там, где улица изгибается, перешагивая рытвины и камни… В общем, понятно, что к чему. По факту отключается высшая нервная деятельность.
Кстати, это обычный и довольно распространенный чародейский прием для обезвреживания врага. Человек может даже подчиняться командам, но крайне слабо или вообще никак. Например, чтобы человека в таком состоянии заставить идти, его надо толкнуть в нужную сторону или потянуть. И он инстинктивно начнет переставлять ноги. Но если случится ситуация, где надо применить логику, смекалку или просто пошевелить мозгами, будет фигня. Упадет, споткнется или остановится. Точное поведение зависит от индивидуальных особенностей. Впрочем, речь сейчас не об этом.
Тихо и аккуратно я приземлился на крышу повозки. Амортизаторы слегка просели, но компенсировали дополнительную тяжесть. Внутри диалог продолжался. Дверь закрыта на задвижку с той стороны. Отодвинуть ее пара секунд. Похоже, она давно не смазывалась – на посторонний звук собеседники отреагировали прекращением разговора. Дальше я спокойно открыл дверь, сделал кульбит на руках и оказался в повозке. Забавно получилось. «Скрыт» – то я не выключил, так что пассажиры увидели только, как дверь открылась-закрылась, ощутили, как качнулась карета, а лиц коснулось дуновение ветра. Места оказалось достаточно, так что я даже с комфортом развалился на свободном сиденье.
– Что это было? – забеспокоился сыщик.
Я не стал затягивать паузу:
– Это был я, – и снял «скрыт».
Мои глаза впились в пряжку ремня, что держал в руках сыщик. Точно! Мой бадди-комп! Ух как на душе потеплело!
Рука сыщика дернулась к поясу, но остановилась на полпути.
– Правильно, – кивнул я. – Не стоит.
Старик-искусник же внешне почти никак не отреагировал, лишь с интересом смотрел на меня, да в его жилете что-то активнее стало работать.
– Охранники целы? – тихо спросил сыщик. Туча с его лица потихоньку уходила, замещаемая любопытством.
– Ну, если сами себе не навредят, останутся целы, – ответил я.
Сыщик отодвинул шторку и посмотрел на ближайшего сопровождающего. Полюбовавшись вместе с ним на вращающего глазами и головой всадника, у которого сквозь зубы вырывалась брань самого низкого пошиба, я сказал:
– Позвольте поинтересоваться, какие линии судьбы привели вас в столицу империи, Тристис… так, кажется, вас зовут? Так вот… в столицу, где к представителям вашей страны относятся, мягко говоря, неоднозначно? В последний раз мы виделись при крайне пикантных обстоятельствах. У меня возникает ощущение, что вы просто стремитесь попадать в странные и порой опасные для жизни ситуации.
Сыщик хмыкнул, покрутил в руках мой баддик. Я не спешил заявлять на него свои права – он уже никуда от меня не денется. Пока же мне просто было интересно, и ситуация забавляла.
