На мое счастье, тварь оказался не слишком сообразительной. Пару раз ткнувшись в выставленный щит и не сумев сходу его продавить, вместо того, чтобы продолжать безнаказанно на меня наседать, летучая мышь подалась назад — не иначе, собираясь взять разгон — и, воспользовавшись передышкой, я хорошенько приложился по твари дважды — сначала фигой, а затем — раскалывающей техникой. Третий удар не понадобился: чудовище разнесло в пыль.
Снова на всякий случай призвав щит, я кряхтя поднялся с пола — как смог быстро — и тут увидел ребенка.
Таки девочка — никаких сомнений здесь быть уже не могло по причине полного отсутствия на ней одежды — стояла на лестнице по ту строну от дыры в полу. Должно быть, она спустилась с верхнего этажа, пока я сражался с летучей мышью. Переминаясь босыми ножками, малышка — теперь я бы ей и семи лет не дал — то испуганно поглядывала на провал, то поднимала на меня растерянный, умоляющий взгляд. Губы девочки мелко дрожали, но ни звука она не произносила.
Так продолжалось секунды две или три, а затем малышка вдруг сделала шажок вперед — прямо в направлении пропасти. Остановилась на миг — и снова начала поднимать ногу — явно намереваясь двигаться дальше.
Похоже, девочка находилась в шоке и не особо осознавала, что делает.
— Стой! — выкрикнул я, метнувшись к лестнице в обход провала.
Малышка вздрогнула и повернула лицо ко мне. В ее глазах мелькнула тень понимания.
— Я сейчас! — в два прыжка обогнув дыру, я остановился у перил лестницы и протянул девочке здоровую, правую руку. — Хватайся, я тебя перенесу! — нас разделяла всего лишь одна обвалившаяся ступенька — правда, довольно широкая. Следующая за ней — та, на которой замерла малышка — слегка накренилась, и я был не уверен, что она выдержит меня, если я перескачу к крохе сам. — Ну, давай же!
Девочка кивнула и неуверенно потянулась ко мне.
— Назад! — словно бичом ударило вдруг меня со спины.
Непроизвольно я отдернул руку, и ладошка малышки промахнулась мимо моей. Широко распахнув глаза, не получившая обещанной опоры девочка начала неудержимо падать, и я снова качнулся ей навстречу.
— Назад, глупец!
При всем желании остановить движение вперед я бы уже не сумел. Да и не собирался! Выбросив вперед руку, я ухватил потерявшую равновесие малышку за локоть…
Пальцы обожгло, и почему-то они сомкнулись в кулак, ничего не поймав.
Секунду девочка продолжала заваливаться вперед, но затем, когда, казалось, никакая сила уже не способна помешать ей рухнуть в провал, вдруг замерла, словно обретя в пустоте невидимую опору — с совершенно невозможным наклоном — и развернулась лицом вверх. Так можно в кровати с живота на спину перевернуться, но не в воздухе, застыв под сорок пять градусов к вертикали!
Губы малышки сложились трубочкой — и внезапно она плюнула в меня чем-то ядовито-зеленым.
Слюнявый изумрудный сгусток звучно шмякнул в не мной подставленный щит — и стек вниз.
Лицо девочки исказилось — а в следующий миг и вовсе утратило всякие человеческие черты. Теперь это была клыкастая морда с кабаньим рылом, длинными, «заячьими» ушами и крохотными, узко посаженными глазками. Тело «малышки» густо покрылось бурой щетиной, втрое вытянувшиеся пальцы рук увенчались острыми когтями, ноги обвил гибкий змеиный хвост…
Притворявшийся ребенком монстр рванулся на меня — и тут его охватило белое пламя.
Прежде, чем я успел хотя бы отшатнуться, чудовище без следа исчезло в огне.
Судорожно схватившись рукой за перила лестницы, я наконец обернулся: в пяти шагах от меня стоял неплохо мне знакомый штабс-ротмистр Петров-Боширов, исполняющий обязанности начальника Московской губернской экспедиции IIIОтделения. Левая его рука еще держала прикрывший меня недавно щит, пальцы правой жандарм устало разминал.
— Приношу извинения за ненароком проявленную фамильярность, молодой князь, — проговорил он, усмехнувшись. — Но попытку дотронуться до духа-мимикра всяко не назовешь разумным поступком!
