Я после спортзала также заглядывал домой, но своего соседа, второкурсника по фамилии Сколков, в комнате тогда не застал.
— Ну, значит, и правда, будет гроза, — равнодушно пожал я плечами, ожидая, что теперь Воронцова пойдет своей дорогой — не за нами же она так спешила, про ночной дозор растолковать?
Но оказалось, что как раз за нами. Вернее, за мной.
— Позволите ненадолго украсть вашего кавалера, сударыня? Не переживайте — верну в целости и сохранности! — обратилась Милана к Терезе. — Есть разговор, сэнсэюшка, — добавила уже мне.
Это она так Ясухару передразнивала — японец по-прежнему предпочитал уважительно обращаться ко мне «сэнсэй». Последнее время, впрочем, это слово мне доводилось слышать нечасто: после расселения по разным комнатам общаться с Тоётоми мы стали куда меньше. Как, впрочем, и с Воронцовой — с ней мы, по большому счету, за последние дни и парой слов не перекинулись.
— Пожалуйста, молодая графиня, — сухо обронила фон Ливен. — Буду ждать вас в зале боевой магии, сударь.
Все, что мне оставалось — подтверждающе кивнуть в ответ.
— Новая фаворитка? — с едкой усмешкой осведомилась Милана — добро хоть выждав, пока Тереза удалится на дюжину шагов.
— Катись ты к духам, — скривился я.
— Ну, по крайней мере, она из хорошей семьи… — не унималась Воронцова. — Все относительно, конечно…
— Ты за этим за мной бежала со всех ног? Обсудить родственников Терезы фон Ливен?
— Было бы что обсуждать, — хмыкнула молодая графиня. — Отойдем с дороги? — кивнула она затем на тропку, сбегающую направо, в перелесок — тот самый, где после экзамена по истории мы так нехорошо расстались с Надей. — Присядем где-нибудь…
— Что, разговор предстоит долгий? — нахмурился я.
— Не знаю. Надеюсь, что нет — но как пойдет.
— Ну, хорошо, — не нашел причины возразить я, первым сойдя на тропинку.
Уже через несколько шагов та привела нас к поваленной березе — конечно, не той самой, что в свое время послужила пристанищем нам с Надей, но вполне годной, чтобы на ней устроиться. Я вопросительно обернулся на Милану, та кивнула, и мы опустились на поверженный ствол, приветствовавший нас недовольным скрипом.
— Ну? — не слишком любезно пригласил я спутницу к разговору.
— Говорят, в спортзале новенькая задала тебе хорошую трепку? — почти без вопросительной интонации произнесла Воронцова.
— Кто говорит? — быстро спросил я.
— Да все говорят…
Ну вот, наша слава нас опережает. Добро бы хоть, это была добрая слава…
— Во-первых, у нас вышла ничья, — раздраженно буркнул я. — А во-вторых, то, что происходит внутри третьего отделения, посторонних вообще никаким боком не касается!
— Даже тем боком, что Иванова использовала магическое усиление? — прищурилась Милана.
— С чего ты такое взяла? — не без труда заставив голос звучать ровно, вопросом на вопрос ответил я.
— Да вот рассказали…
— Кто рассказал? Снова все?
— Нет, конечно.
— Тогда кто?
— Кто надо. Я своих источников не раскрываю.
Ну вот. Мало мне было чисто внутреннего раскола в отделении. Оказывается, кто-то из «жандармов» еще и стучит Воронцовой. Ведь не ротмистр же поделился с ней информацией? Значит, кто-то из своих…
«Без паники, сударь: сию утечку организовал я», — заявил внезапно Фу.
«Что? — моему изумлению не было предела. — Но зачем?!»
«Вы же сами поручили мне подумать, как уличить госпожу Иванову. Сие было проверкой одной из моих идей. Меня интересовала реакция молодой графини на новость. К сожалению — или к счастью, тут как посмотреть — догадка не подтвердилась».
«Какая догадка?»
«О связи между проделками госпожи Ивановой и вашей нынешней собеседницей, сударь. Воронцова определенно к ним не причастна».
«А с чего бы ей оказаться причастной?»
«Сия версия была не хуже прочих… Не переживайте, дальнейшего хода полученной информации молодая графиня не даст. Не в ее интересах».
«Это уже пусть Иванка переживает… А вы, получается, раскрылись перед Миланой?» — сообразил я вдруг.
«Обижаете, сударь. Все сделано чисто!»
«Ладно, потом расскажете», — оборвал я наш безмолвный диалог — Воронцова уже снова что-то говорила, а я прослушал.
— Что, прости? — переспросил я у собеседницы.
