В мае 1124 года Хасан-и Саббах заболел. Чувствуя приближение кончины, он распорядился насчет преемника. Избранным им наследником стал Бузургумид, который на протяжении двадцати лет был комендантом Ламасара. «Он послал гонца в Ламасар за Бузургумидом и назначил его своим преемником. И посадил Дихдара Абу-Али из Ардистана от себя по правую руку и доверил ему пропагандистскую канцелярию; Хасана, сына Адама из Касрана, посадил слева от себя, а Кия Ба-Джафара, командующего войсками, перед собой. И поручил им: пока имам не возьмет в свои руки власть над его царством, действовать вчетвером сообща и согласованно. В ночь на среду 6-го числа месяца Раби II 518 года [пятница, 23 мая 1124 г.] он поспешил к огню Божьему в его преисподнюю».
Это был конец поразительной карьеры. Биограф-араб, относящийся к нему далеко не дружелюбно, описывает его как «проницательного, одаренного человека, обладающего знаниями геометрии, арифметики, астрономии, магии и других вещей». В биографии, написанной исмаилитами, которую цитируют персидские летописцы, подчеркиваются его аскетизм и воздержание: «На протяжении 35 лет, что он жил в Аламуте, никто в открытую не пил вино и не разливал его в кувшины». Его суровость не ограничивалась его противниками. Один из его сыновей был казнен за то, что пил вино; другой – по обвинению (впоследствии оказавшемуся ложным) в организации убийства даи Хусейна Каини». «Обычно он упоминал о казнях своих сыновей, чтобы никто не вздумал воображать, что он вел пропаганду от их имени и имел такую цель».
Хасан-и Саббах был мыслителем и писателем, равно как и человеком действия. У авторов-суннитов сохранились две цитаты из его трудов – отрывок автобиографии и сокращенный текст богословского трактата. После его смерти исмаилиты стали почитать его как первого деятеля da‘wa jadida (новое проповедование) – реформированного исмаилитского учения, которое стало распространяться после разрыва с Каиром, а также сохранилось и было развито исмаилитами-низари-тами. Более поздние труды низаритов содержат ряд отрывков, которые, возможно, являются цитатами или кратким изложением его собственного учения. Хасан никогда не провозглашал себя имамом – лишь его представителем. После исчезновения имама он был Hujja – источником знаний о скрывшемся имаме своего времени, живым связующим звеном между потомками явных имамов прошлого и будущего и лидером da‘wa. Учение исмаилитов, по сути, авторитарно. У верующих нет права выбора, они должны следовать ta‘lim – узаконенному учению. Источник руководящих указаний – имам; ближайший источник – его облеченный полномочиями представитель. Люди не могли выбирать себе имама, по словам суннитов, и не могли давать оценку и определять истину в вопросах богословия и законов. Бог назначил имама хранилищем истины. Только имам мог придавать законную силу и откровениям, и мотивам. Только имам исмаилитов благодаря характеру своих обязанностей и учению мог фактически делать это, и поэтому лишь он один был истинным имамом. Его соперники были узурпаторами, их последователи – грешниками, их учения – ложными.
Это учение, делающее упор на верность и повиновение и неприятие мира таким, каков он есть, явилось мощным оружием в руках тайной революционной оппозиции. Тягостная реальность халифата Фатимидов в Египте стала помехой для притязаний исмаилитов. Разрыв с Каиром и преданность таинственному скрывающемуся имаму выпустили на свободу сдерживаемые энтузиазм и преданность исмаилитов. Заслуга Хасана-и Саббаха состояла в том, что он разбудил и направил их.
Смерть султана сельджуков означала немедленное прекращение всех позитивных действий и паузу в конфликте и ситуации неопределенности, во время которой внутренние и внешние враги государства могли воспользоваться своими шансами. Вероятно, было много тех, кто ожидал, что княжество исмаилитов, основанное Хасан-и Саббахом, после его смерти приспособится к этому достойному сожаления обычному образцу мусульманского правления того времени.
В 1126 году через два года после того, как Бузургумид стал преемником Хасан-и Саббаха, султан Санджар совершил нападение, которое стало для исмаилитов настоящим испытанием. Со времени своего военного похода на Табас в 1103 году Санджар не предпринимал никаких действий против исмаилитов и, возможно, даже вступил с ними в какое-то соглашение. Неизвестно никакого прямого casus belli
