Северная Корея, чтобы ни вещали коммунистические пропагандисты о победе коммунизма в отдельно взятой стране и построенном там бесклассовом обществе всеобщего процветания и благоденствия, является как раз обществом, где люди делятся на классы, принадлежность к которому жёстко определяется по сути феодальной системой социальной классификации «сонбун». Их всего три.
«Стержневой класс», представителями которого является местная коммунистическая номенклатура. Всего один процент населения, для которых «мечты сбылись».
«Неустойчивый класс» — это три четверти населения КНДР. Жители, в чьей лояльности в случае чрезвычайных ситуаций властьимущие не уверены.
И третий класс — «враждебный». Это потомки интеллигенции, священнослужителей или просто зажиточных людей. «Враждебными» являются те, чьи родственники живут в Южной Корее. Любой, пытавшийся бежать из страны, так же навечно получает клеймо «враждебного». Но не только они. Попасть во «враждебный класс» легко — достаточно повздорить с любым партфункционером, или просто высказать недовольство. Но есть и самый простой способ — для этого достаточно родиться в семье «врагов народа». Вот так, только появился человек на свет — а уже враг государства. «Враждебные» живут изолированно в трудовых лагерях, заняты на самых тяжёлых и опасных работах и лишены даже тех мизерных прав, что есть у большей части северокорейцев. Стоит ли говорить, что северокорейская родня того мальчика, как и родственники, за которых так настойчиво просили уехавшие в Армарру южнокорейцы, были как раз теми самыми «врагами народа»?
По словам Егора, пришлось провести целую спецоперацию, в ходе которой из нескольких трудовых лагерей были вызволены несколько десятков семей «враждебных». Дело оказалось невероятно хлопотным — после того, как семьи были попросту похищены, пришлось затратить немало сил, чтобы убедить людей — их вывезли по просьбе их родственников с Юга, и им теперь ничего не угрожает.
— А мне потом от того мальчика снова пришло послание. — улыбнулся Егор. — Слова благодарности, и голограмма всей их большой корейской семьи. Теперь воссоединённой.
* * *
— Вот с подбором кандидатов для Конфедерации Делус оказалось гораздо проще. — продолжал рассказывать Егор. — Туда набирали немцев, что уехали в Германию по программе репатриации из Казахстана и Средней Азии. Сложности возникли уже в самом Делусе…
— Сложности? — удивился Сашка. — И чем их немцы-то не устроили?
— Как раз наоборот, очень даже устроили! И работящие, и законопослушные, и интеллект достойный… Но ты не забывай, Делус — это именно конфедерация из 12-ти протекторатов. А немцев мы доставляли только в Протекторат Орднун. Вот остальные и возмутились, мол, давайте и к нам направляйте переселенцев!
История, по словам Егора, напоминала комедийный детектив. Пока одни Протекторы сотрясали воздух в Таге, требуя равенства и справедливости, Протекторы Дакки и Панноны, тихо и не пыля, просто напрямую обратились к гардаррскому руководству с просьбой обеспечить их перспективными колонистами. И им пошли навстречу.
Для протектората Паннона начался поиск кандидатов среди венгров. Здесь помогли закарпатские венгры и русины — все как один они уже имели венгерские паспорта, и имели в одно место обрыдшее гражданство «территории 404», с которой искренне и от всей души хотели распрощаться раз и навсегда. Через них же были установлены контакты с венграми собственно в Венгрии, Словакии, а так же в сербской Воеводине и румынской Трансильвании. Узнав, для чего вербовщикам нужны контакты среди венгров, русины сами вызвались эмигрировать, убеждая, что они ничем не хуже. Егор, по его словам, не возражал — что ни говори, но хоть и хорошие они ребята, а всё равно — «австро-венгры» они и есть «австро-венгры», и нечего им делать в Гардарре. Так или иначе, но вывоз людей из этих регионов с каждым днём набирал обороты.
Но больше всего переселенцев в Конфедерацию Делус сейчас отправлялось — Сашка даже вначале не поверил — из Африки! Оказывается, во время поисков в Венгрии вербовщики вышли на контакт с африканерами — потомками голландских колонистов, что перебрались в 17-м веке в Южную Африку. Лидеры африканеров прибыли в Будапешт в поисках места для переселения, и вели долгие и по большей части бесплодные переговоры с правительством Венгрии.
