— Я узнал тебя, Моркант, — отвечал Мерлин, — и знаю тебе цену.
— Обманщик! — фыркнул Моркант. — Не надейся колдовством усадить на трон это отродье потаскухи.
Мерлин улыбнулся, но его серые глаза были холодны.
— Не я провозглашу его королем, Моркант. Его по собственной воле провозгласят собравшиеся здесь лорды.
— Не бывать этому! — зло расхохотался Моркант. — Клянусь жизнью!
Он повернулся к толпе, ища поддержки. Кто-то выразил ее криками, кто-то не столь рьяно, но в целом все согласились с Моркантом.
Осмелев, тот перешел в нападение.
— Мы впервые видим этого мальчишку, он не король. Гляньте на него! Едва ли он даже благородного рождения. — Он презрительно махнул рукой в сторону меча. — Думаешь, мы поверим, что клинок в его руке — истинный меч Британии?
— Это, — спокойно отвечал Мерлин, — легко доказать. Довольно будет выйти во двор и увидеть камень, из которого вынут меч.
Моркант не хотел соглашаться с Мерлином, но отступать было поздно.
— Отлично, — сказал он, — давайте посмотрим, тот ли это меч.
Спеша и толкаясь, толпа знати с криками высыпала из церкви в полутемный двор. Даже в дрожащем свете факелов все могли видеть, что меча действительно нет.
Кое-кого это убедило, но только не Морканта.
— Я хочу сам видеть, как он его вынет, — объявил тот, твердо убежденный, что Артур просто не мог вытащить меч, а значит, не сможет и повторить это чудо. — Пусть вложит его на место и снова вытащит.
— Пусть вложит! — выкрикнул кто-то из толпы. — Пусть вложит! Пусть снова вложит меч в камень!
По кивку Мерлина Артур подошел и вложил меч в камень, подождал немного и выдернул его легко, как и в первый раз.
— Ха! — усмехнулся Моркант. — Это не то. Раз заклятие снято, каждый может выдернуть меч.
— Ладно, — просто ответил Мерлин. Он повернулся к Артуру. — Вложи меч обратно.
Артур вложил меч и отступил в сторону.
Гнусно ухмыляясь, Моркант двумя руками схватил меч и потянул. Великий король сопел от натуги. Лицо его потемнело, мышцы перекатывались буграми. Однако меч сидел крепко. Побежденный Моркант отступил.
— Что это за чары? — огрызнулся он, растирая ладони.
— Если это чары, — отвечал Мерлин, — то они Божьи.
— Лжешь! — взвизгнул Моркант.
Остальные толпились вокруг и пытались выдернуть меч, но он, как и прежде, неподвижно стоял в камне. Никто из владык Острова Могущественного не смог его вытащить, кроме Артура.
Когда все попробовали и отошли ни с чем, король Моркант в ярости заорал:
— Это ничего не значит! Мало ли, как можно сделать в темноте! Пусть выдернет меч при свете дня, тогда мы поверим, что все чисто.
Разумеется, он лукавил, стараясь выгадать время в надежде все же узнать заклятье и добыть вожделенный меч.
Мерлин хотел уже бросить Морканту этот упрек, но Урбан вышел с крестом в руках и призвал всех во имя Христа отложить испытание до утра.
— Завтра Рождество, — сказал епископ. — Придите в церковь и молите Царя Небесного, да явит в Своей великой милости чудо, по которому мы узнаем истинного Верховного короля.
Кому-то его слова показались самой мудростью, но я понимал, что думает о них Мерлин. Я почти слышал его горькую отповедь: Как Бог свят, чудо уже свершилось! Сколько еще чудес вам надобно, чтобы уверовать?
Однако, к моему изумлению, Мерлин вежливо согласился.
— Да будет так, — сказал он. — Завтра снова соберемся здесь и посмотрим, что сотворит Господь.
С этими словами он повернулся и пошел прочь. Мы с Артуром двинулись следом. Озаренная факелами толпа удивленно провожала нас взглядами.
— Почему, Мирддин? — спросил Артур, как только мы вышли с церковного двора. Узкая улочка была темна, снег подтаял, и под ногами хлюпало. — Я бы мог снова вытащить меч. Пожалуйста, Мирддин, позволь мне.
Мерлин остановился посреди улицы и повернулся к Артуру.
— Я прекрасно знаю, что ты мог бы его вытащить. Ты мог бы вытащить его пятьдесят раз или пятьсот и все равно их не убедил бы. А так им будет о чем подумать. Пусть раскинут мозгами ночью, может, завтра утром придут в другом настроении.
— Но завтра лорд Моркант может… — начал Артур.
— У Морканта было пятнадцать лет на то, чтобы совладать с мечом или найти обходной маневр, — заметил Мерлин. — Одна ночь ничего не изменит.
