В конце концов обнаружили нас, конечно. В лесах пикты мастера выслеживать. А нам такие леса непривычны — мы в горах росли, и разных уловок и хитростей лесных не знаем. Хотели к югу повернуть, чтобы через равнины к горам киммерийским выйти и столкнулись лоб в лоб с отрядом человек так из тридцати. Перебили их, конечно, однако половина пиктов удрать успела. Ну, тут уж понятно, что началось. Мы на запад драпаем, а за нами пикты по пятам. Поначалу была мысль все-таки прорваться на равнины. Но потом я передумал. Бегаем мы, конечно, быстро, однако у пиктов поселков много и оттого лошадей им достать нетрудно. Догонят. А мы с лошадьми управляться не умеем. Не разводят в наших киммерийских горах лошадей.
Спустя еще две недели исхудавшие, голодные и уставшие до смерти добрались мы до моря. Как увидели его, так сначала глазам не поверили. Может ли такое количество воды в одном месте быть? Вот уж чудо так чудо!
На берегу мы рыбацкий поселок заметили, а в море — лодку. Родилась у меня тогда еще одна идея.
— Ну что, друзья, повоюем? — Спрашиваю у своих. — Самое время!
Напали мы на поселок, поубивали всех, кто защищаться пытался, сели в самую большую лодку, а у остальных днище продырявили. К тому времени, как в море вышли, уже стемнело. Глядим на берег — а там огни, суета. Это те пикты, которые за нами гнались, в поселок вошли. Клянут теперь, наверное, нас всеми словами. А мы посмеялись над ними и боевую победную песнь затянули. Пока они новые лодки найдут, мы уже далеко будем.
Зря мы песнь пели. Орали мы ее в двадцать молодецких глоток и вот доорались — разбудили морского бога. Морской бог наслал на нас бурю. Двоих за борт смыло. На следующий день море успокоилось, глядим — а где земля, непонятно. Ждем до вечера, замечаем, куда солнце клониться начинает. Море на западе, а земля, стало быть, на востоке. Вот мы и поплыли на восток, время от времени к югу поворачивая.
День плывем, второй — нет земли. Есть хочется, а пить — еще больше. На вкус море горьким оказалось, пить его невозможно. Это ж сколько соли надо, чтобы столько воды соленой сделать?
— Нет у тебя удачи, Ар-тоор. — Сказал мне один из наших. — Надо было с другими на восток прорываться. Пусть там даже и третья цепь стояла. Может, и прорвались бы.
Хотя и захотелось мне придушить его после таких слов, но ничего я ему не сказал и не сделал. Потому как, может, и прав он. Предводитель за своих людей отвечает, а если нет у него удачи — значит, и у людей его удачи не будет.
Тогда встал я на носу лодки и громко так сказал:
— Услышь меня, Конан, сын Крома! Пошли какое-нибудь знамение твоим храбрым потомкам, во вражеском море заблудившимся! Покажи, в какой стороне земля!
Нет ответа. Повертел я головой по сторонам, поискал каких-нибудь птиц или иных каких явлений. Ничего. Небо ясное, ни облачка. Ни справа, ни слева птиц нет. Куда плыть — по-прежнему непонятно.
Тогда обратился я к своему предку со справедливым упреком:
— Конан, сын Крома! Вижу я — ты совсем обленился на своем небе! Выходит, зря мы каждый год мазали твой истукан медом и кровью! Нет от тебя никакого проку! Крепко спишь ты на облачных подушках, истомленный ласками дев небесных! Нет тебе дела до того, что двадцать твоих потомков скоро погибнут от голода и жажды! Но знай: если ты и в самом деле допустишь такое, то я, Ар-тоор из клана Медведя, переступив порог смерти, плюну тебе в лицо и отрекусь от тебя как от предка! Направь нас к берегу, и пусть там нас будет ждать хоть тысяча пиктов! В бою погибнуть куда веселее, чем бесславно сдохнуть на этой проклятой лодке!
Сказав так, снова стал я высматривать знамение. По-прежнему в небе — ни единой птицы. Тут справа плеснулось что-то у борта. Это рыба из воды выпрыгнула и обратно в море ушла. Задумался я. Может ли Конан послать знамение в виде рыбы? Ведь морем совсем другой бог управляет. Однако, поскольку птиц так и не появилось, приказал я поворачивать направо. Посмотрим, куда приведет нас это знамение.
Спустя сутки начал я сомневаться. Может, и вправду это было знамение, да только говорило оно как раз об обратном? Мол, в той стороне только рыбы живут, и плыть вам туда не надо?
