– А, смотрел, смотрел! – засмеялся Гриша.
Немного полюбовавшись красотами спуска, они медленно пошли вниз. Шумной толпой навстречу шли иностранные туристы, пионерские отряды и цирковые артисты.
Пробираясь сквозь толпу, они наконец вышли на Контрактовую площадь.
– Ну, вот мы и на Подоле. Я так люблю эти места! – проговорила Лена и повернулась к парню.
Весело глядя на нее, Гриша держал в руке связку огромных разноцветных шаров. С его лица не сходила озорная улыбка.
– Держи, Аленка, это тебе! – торжественно произнес он и протянул шары.
– Вот это да! – восторженно воскликнула девушка и изумленно округлила глаза. – И когда же ты успел купить их?
– Купить? – удивленно переспросил Калетник. – Мне их клоун за просто так для тебя дал!
Лена аккуратно взяла связку шаров.
– Один, два, три… – считала она, – пятнадцать! Вот это да! А нас с шариками пустят в метро?
– Конечно, пустят! – тоном, не приемлющим возражений, ответил Григорий. – К тому же это волшебные шары! Если они лопнут, исполнятся все твои желания!
– Да? – удивленно протянула Лена. – А мне их жаль. Может, не надо?
– Специально – не надо. Но если лопнут, то не реви, – деловито ответил Гриша и нахмурился.
Весело болтая, они долго гуляли по городу. С Гришей было так интересно, что девушка не замечала, как бежит время. Они говорили о друзьях, школе и институте, цитировали любимые книги и читали стихи. Пронизывающим хриплым голосом Гриша пел песни Высоцкого. Копируя Ахмадулину и слегка завывая, Лена читала ее стихи. Устав от богемного и высокого, Гриша рассказывал анекдоты и политические стишки.
Ничего не скрывая, они делились своими жизненными планами и мечтами.
– Осенью я пойду на работу, – спокойно говорил Григорий, – и сразу женюсь, рожу дочку, сына, построю дом, посажу сад.
– Ну, у тебя все по ниточке, все по порядку! – засмеялась девушка и передразнила: – «Рожу дочку, сына»!
– Ну да! – не приняв ее шутки, подтвердил Калетник и уверенно кивнул. – Дочка будет Наташа, сына назовешь ты.
От неожиданности Лена остановилась и округлила глаза.
– Идем, – не дав ей возможности прийти в себя, то ли приказал, то ли попросил Гриша и повел за собой.
Ни на минуту не умолкая, они говорили и говорили. И только когда на улице стало совсем темно, Лена засобиралась домой.
Был теплый весенний вечер. Взявшись за руки, они не спеша подошли к дому, где жила Лена.
– Вот тут, Гриша, я живу, – почему-то стесняясь, сказала Лена и опустила глаза.
Тихую, красивую улицу Дарвина, расположенную на Бессарабке, в Киеве знали почти все. В старинных монументальных домах довоенной постройки жили деятели культуры и партийные руководители, научные работники и генералитет. Маленькая, зеленая и уютная, она была символом благополучия и власти.
– Понятно, – задумчиво произнес Калетник и посмотрел на табличку, висящую на стене. Пристально вглядываясь, прочел: – «Дом Академии архитектуры УССР».
Лена взволнованно прикусила губу. Девушка понимала, пафосные сооружения снова напомнят Грише о том, чья она дочь.
– Да, дом красивый, – не раздумывая выпалила она. – Но самый дорогой для меня дом на Черкасщине! Маленький, белый, с разрисованными голубыми ставнями, в селе Лозоватка. Оттуда родом моя мама. Когда-то я тебя обязательно туда приглашу!
– Договорились, – поняв все, чего не сказала Лена, ответил парень и нежно погладил ее по голове: – Спасибо, Аленушка, спасибо тебе за вечер!
Взявшись за огромную латунную ручку, он потянул на себя дверь и пропустил Лену вперед.
– И тебе, Гриша, спасибо! Спасибо за вечер! Мне пора. – Девушка нажала на кнопку лифта.
– Завтра в пять жду тебя возле памятника Шевченко, – торопливо, стараясь успеть, взволнованно затараторил парень. Глаза его горели. – Придешь?
– Обязательно приду! – выкрикнула Лена и забежала в лифт.
Не отводя взгляда от Калетника, девушка быстро потянула за собой шары. Слегка поскрипывая и сжимаясь, они застряли в узком проеме. Засмеявшись, она потянула за нить. Двери лифта начали плавно закрываться, раздался хлопок. Взорвав тишину и оглушив парадное, шары стали лопаться. Двери лифта закрылись.
– Ой! – выкрикнула девушка.
