Для обмена любовной энергией и опустошающего наслаждения биотекам достаточно поцелуя. Хотя и телесное проникновение им не чуждо, но делается это лишь для того, чтобы зажечь новую жизнь. Но Лита ещё молода, чтобы иметь ребенка. Ей нужно просвещаться и совершенствоваться, чтобы повысить свой генный базис. К тому же ребенка она должна зачать от биотека… Но обо всем этом так рано думать. Сейчас она с Нотаном, и она может думать только о нем. А там будет видно…
— Извини… — повинился он. — Потерял контроль…
— Значит, ты меня любишь, — сделала она вывод. — И я тебя люблю… Но сейчас ты должен идти… А завтра… Завтра будет завтра…
У протеков своя теория любви. Им нужно полное сближение. Что ж, возможно, Лита пойдет Нотану навстречу. Но это будет не сейчас. И вряд ли скоро… Но все может быть.
Вслух она ему ничего не сказала. Но послала обещание вдогон на крыльях одухотворенной мысли…
Нотан ушел. И ей стало так одиноко. Ночное погружение в глубь Био на два часа разогнало скуку и сердечное томление. Но когда она вынырнула на поверхность бытия, мысли о Нотане снова завладели ею. А он уже спал… Лита не выдержала. И попыталась продраться к нему через тернии оберегающего дом заклятия. И у нее это получилось. Она сама осталась на своем ложе, а ее голограмма забралась к Нотану под одеяло. И ему было приятно, она чувствовала это…
2
А утром Литу разбудил сигнал вызова. Через три часа она должна была явиться в Жандармерию Биотора. Вот тебе раз… Разрешено телепортационное перемещение, коридор открыт.
Биозарядка, утренний туалет, прием пищи. И лейтенант Лита Локид готова предстать перед жандармом второго ранга Реле Докичем. Он ждал ее в своем кабинете. Важный, неприступный. Самодовольный болван. Почему-то в Жандармерии все такие…
— Тебе перечислить вчерашние нарушения или ты сама их знаешь? — холодно спросил он.
— Знаю, — так же холодно ответила Лита.
Ничего такого она не совершила. Проникновение в личную жизнь командира боевого эскадрона можно считать серьезным нарушением, если бы эта жизнь не принадлежала ей. А Нотан сам говорил ей, что дороже Литы у него теперь никого нет… А крамола, которую он разводил, осталась между ними. Еретические разговоры не прослушивались, Лита в этом уверена…
— Что у тебя было с капитаном Редузом?
— Это мое личное дело.
— Понятно… О чем ты говорила с Нотаном?
Да, Докич не знает об их крамольном разговоре. Только догадывается… Хорошо, что ее дом находится под сильной энергетической защитой, а в аппарате Жандармерии нет биотеков выше десятого уровня. Только биотек высшего уровня мог сломать защиту таким образом, чтобы Лита этого не заметила…
— О любви… А что, я не имею права любить? — резко спросила она.
Право на любовь в Боевом Сообществе еще никто не отменял.
— Но ведь он не биотек.
— Биотеки и протеки еще с прошлого века состоят в равных гражданских правах.
— Ты знаешь, кто такой капитан Редуз?
— Знаю. Командир эскадрона аэролов.
— Он из рода Корхалья. Это тебе о чем-то говорит?
— Если Великий Биотор доверил Нотану боевой эскадрон, почему ты считаешь, что я не должна ему доверять?
Реле недовольно сжал губы. «Распустились!» — читалось в его глазах.
Когда-то Жандармерия имела над Боевым Сообществом большую власть. Живи Лита в то время, с ней бы так не разговаривали. Заковали бы в разгрузочное кресло и выкачали бы из нее всю информационную энергию, а заодно бы и на низший уровень развития опустили, чтобы затем отправить рядовым биотеком куда-нибудь в захолустный гарнизон. Да, были такие времена. В свое время произвол Жандармерии на порядок снизил общий боевой потенциал Боевого Сообщества. Пришлось применять меры против самой Жандармерии…
— Ладно, не хочешь говорить, не надо, — угрожающе нахмурил брови Докич. — Нами зафиксирован факт проникновения в чужое жилище…
— Жилец не был против, — в свое оправдание сказала Лита.
— Это неважно… Я не могу оставить без внимания факт нарушения закона.
Ей не нужно было проникать в сознание жандарма, чтобы прочитать свой приговор. Достаточно было просто заглянуть ему в глаза. Лита поняла, что ее понизят в воинском звании на одну ступень, с лейтенанта до сержанта. Но ее биоуровень и воинский статус останутся без изменений.
