Объясни, что ты все-таки делаешь.
Валентайн. То же, что Томасина, но с другого конца. Она начинала с уравнения и строила по нему график. А у меня есть график — конкретные данные, — и я пытаюсь найти уравнение, которое дало бы этот график в результате итерации.
Ханна. Зачем?
Валентайн. В биологии так описываются изменения в численности популяции. Допустим, живут в пруду золотые рыбки. В этом году их x. В следующем — y. Сколько-то родилось, сколько-то цапли склевали. Короче, природа оказывает на x некое воздействие и превращает его в y. И этот y является стартовым числом популяции в следующем году. Как у Томасины. Значение y становится новым значением x. Вопрос в том, что происходит с x. В чем состоит воздействие природы. Но в чем бы оно ни состояло, его можно записать математически. Это называется алгоритм.
Ханна. Но каждый год цифры будут разными.
Валентайн. Меняются мелочи, детали, и это естественно, поскольку природа не лаборатория и пруд не пробирка. Но детали не важны. Когда все они рассматриваются в совокупности, видно, что популяция подчинена математическому закону.
Ханна. Золотые рыбки?
Валентайн. Да. Нет. Не рыбки, а их количество. Речь не о поведении рыбок, а о поведении чисел. Закон срабатывает для любой самоорганизующейся системы: для эпидемии кори, для среднегодовых осадков, цен на хлопок и так далее. Это само по себе природный феномен. Довольно страшненький.
Ханна. А для дичи? Тоже срабатывает?
Валентайн. Пока не знаю. То есть срабатывает безусловно, но продемонстрировать это крайне трудно. С дичью больше фоновых шумов.
Ханна. Каких шумов?
Валентайн. Фоновых. То есть искажений. Внешних вмешательств. Конкретные данные в полном беспорядке. С незапамятных времен и года примерно до 1930-го птицы обитали на тысячах акров заболоченных земель. Дичь никто не считал. Ее просто стреляли. Допустим, можно подсчитать отстрелянную. Дальше. Горят вересковые пустоши — пища становится доступней, поголовье увеличивается. А если вдруг расплодятся лисы — эффект обратный, они крадут птенцов. А главное погода. Короче, с дичью много лишних шумов, основную мелодию уловить трудно. Представь: в соседней комнате играют на рояле, музыка смутно знакомая, но инструмент расстроен, часть струн полопалась, а пианисту медведь на ухо наступил и к тому же он вдрызг пьян. Выходит не музыка, а какофония. Ничего не разберешь!
Ханна. И что делать?
Валентайн. Догадываться. Пытаться понять, что это за мелодия, вышелушивать ее из лишних звуков. Пробуешь одно, другое, третье, начинает что-то вырисовываться, ты интуитивно восстанавливаешь утраченное, исправляешь искаженное, описываешь недостающее… И так потихоньку-полегоньку… (Напевает на мотив "С днем рождения".) Трам-пам-пам-пам, милый Валентайн! Полу-чил-ся алго-ритм! Все вытанцовывается.
Ханна(коротко и сурово). Ясно. А дальше что?
Валентайн. Научна публикация.
Ханна. Угу. Конечно. Прости. Очень здорово.
Валентайн. Только все это в теории. С дичью получается полная дичь!
Ханна. Почему же ты выбрал дичь?
Валентайн. Из-за охотничьих книг. Единственная ценность в моем наследстве. Все данные за две сотни лет на блюдечке с голубой каемочкой.
Ханна. Неужели они записывали все, что убили?
Валентайн. В том-то и суть. Я взял книги за последний век, с 1870 года, когда охота стала более продуктивной: с загонщиками и стрелками в засаде.
Ханна. Ты хочешь сказать — есть и книги времен Томасины?
Валентайн. А как же! И еще более ранние. (Затем, поняв и опередив ее мысль.) Нет, это невозможно. Клянусь тебе! Я клянусь, слышишь? Не могла девчонка в дербиширской глуши, в начале девятнадцатого века…
Ханна. Но что же она тогда делала?
Валентайн. Играла. Баловалась с числами. Да ничего она на самом деле не делала!!!
Ханна. Так не бывает.
Валентайн. Это вроде детских каракулей. Мы придаем им смысл, о котором дети и не помышляли.
Ханна. Обезьяна за компьютером?
Валентайн. Да. Скорее, за роялем.
Ханна(берет учебник и читает вслух). "…метод, с помощью которого все природные формы раскроют свои математические секреты и обретут свое числовое выражение". А твоя подкормка позволяет воссоздать природные формы? Скажи только «да» или "нет".
