— Когда это о нём писали, мама? — изумилась Мелани Хилл, — я читаю все газеты — и слова о подобном там не было…
— Было, девочка моя, было, просто тебя тогда на свете ещё не было. Двадцать три года назад. v-Точно, — миссис Тиралл удалось наконец восстановить в памяти события былого. — Да, это он. Но… он, стало быть, давно в отставке. А зачем его вызвали? Не иначе, случилось что-то необычное.
Мисс Эбигейл всё это время стояла, прислонившись к колонне и не двигаясь. Она знала, что из гостиной есть второй выход, но ей и в голову не пришло подслушать разговор. К тому же её снедала тревога. Она понимала, как и все остальные, что никакой пустяк не обеспокоил бы милорда Комптона, а вызов мистера Фаннинга, как она поняла, бывшего полицейского, и вовсе пугал.
Время приближалось в полуночи. Из гостиной вышла леди Блэквуд, и, извинившись перед гостями, сообщила, что весьма неприятное обстоятельство делает невозможным продолжение их встречи. Это обстоятельство невозможно утаить, оно неизбежно станет известным. Мистер Райс соблазнил и увёз мисс Джоан Вейзи. Сейчас будут предприняты экстренные меры, она же просит всех ещё раз извинить её. Извинения были безоговорочно приняты, на лицах гостей мелькала целая гамма самых сложных чувств.
Мистер Камэрон первым, попрощавшись со всеми, покинул обеденный зал, сохраняя на лице каменное выражение. Мистер Альберт Ренн, посвятивший вечер ухаживаниям за мисс Энн, был ошеломлен неожиданностью сообщения, но уже спустя минуту его лицо обрело выражение почти удовлетворенное — чего и ждать было от подобной девицы? Мисс Энн Тиралл поймала потерянный взгляд мисс Мелани. Мисс Хилл была в родстве с мисс Вейзи, и это мало того, что бросало тень на репутацию Мелани, так ещё и было осуществлением самых мрачных пророчеств самой Энн. Мисс Рейчел Ренн в замешательстве грызла крылышко перепела — она всегда чувствовала удвоенный аппетит, когда нервничала.
Все быстро разошлись — кто намеревался, несмотря на позднее время, навестить знакомых и разнести новость по городу, кто торопился обдумать всё наедине с собой. Мисс Сомервилл присела в углу гостиной. Леди Кейтон, леди Блэквуд, милорд Беркли, милорд Дарлингтон и Эдмунд Фаннинг в опустевшей теперь комнате продолжали обсуждать неприятные обстоятельства, не замечая мисс Эбигейл. Послали за опекуном мисс Джоан — мистером Уилсоном.
Из разговора мисс Эбигейл поняла, что тревогу подняла мисс Шарлотта Смит, когда мисс Джоан не пришла к ней сегодня утром, как они договаривались. В четверг и среду Лотти не видела Джоан, та сказала, что приглашена на пикник за город, а сама Лотти в четверг страдала от зубной боли — и дед отвел её к врачу. В пятницу утром она ждала Джоан, чтобы показать удалённый зуб и рассказать о своих злоключениях, но та не пришла. Тогда мисс Лотти сама направилась к мисс Вейзи, но опекун мисс Джоан очень удивился, и сказал, что Джоан во вторник вечером сказала, что будет ночевать у неё, Шарлотты. Она что, забыла? Тут-то мисс Лотти по-настоящему испугалась, тем более, что вспомнила, что в последние дни Джоан то и дело проговаривалась, что скоро поразит их всех…
Шарлотта побежала к деду — и выложила ему всё, как на духу.
…Уединившись в спальне, Энселм снова обдумал произошедшее. Нет обиды, которой мы не простили бы, отомстив за неё. Ему было даже немного жаль теперь дурочку. Слегка. Старая пословица гласила: «месть — это блюдо, которое нужно есть холодным…» Что ж, ему удалось соблюсти это мудрое правило. Он свёл счеты спокойно и аристократично — чужими руками вытащив каштаны из огня. Свидетелей разговора не было. Он подумал, что провёл каникулы достаточно интересно: повидал свет, славно отдохнул, позабавился и развлёкся. Оставалось дождаться отца, ещё раз выслушать сто раз слышанное, и вернуться в Мертон.
Он откинулся на подушку. Приятель, что и говорить, быстро отработал свой проигрыш, да ещё и полакомился всласть напоследок. Это не истасканная проститутка Молли, от такого аппетитного блюда он и сам бы не отказался. Кейтон попытался представить себе, как Райс обделал все это, и картинки одна соблазнительнее другой замелькали перед его глазами… Должно быть, Райс уложился в два дня, если во вторник они уже уехали. Что он молол ей, какой лапшой завесил уши? Впрочем, дурехе надо было немного — тётка права, девица готова была прельститься любой приманкой. А напрасно. Надо было быть осторожней, девочка, и не очень-то доверять недостойным представителям нашего пола. А кто достойный? «Все мы плуты, никому из нас не верь…» Прав принц Гамлет, ох, прав… и не только он. «Да не смутят пустые сны наш дух! Ведь «совесть» — слово, созданное трусом, чтоб сильных напугать и остеречь. Кулак нам совесть, и закон нам — меч…» Он рассмеялся — и его смех прозвучал в темноте сардонически и язвительно.
