— Сэм еще с утра жаловался на боль в головке, — сказала женщина и протянула Ариэлю ребенка. — Одно несчастье за другим…
Ариэль догадался, что его принимают за доктора. И чтобы распутать хоть одно недоразумение, он промолвил:
— Простите, миссис, я не доктор.
Женщина побледнела, вдруг прижала ребенка крепко к груди, отступила на несколько шагов и со страхом спросила:
— Кто же вы? Как вы вошли? Вы не от них ли? Не от этих ужасных людей, которые хотят отнять у меня мое сокровище?.. — И она замолчала, глядя на сына взглядом, исполненным тревоги.
Нет! Ариэль был решительно не годен для таких дел! И лучше всего было бы ему повернуться, выбежать в другую комнату и улететь через окно, предоставив несчастной женщине думать, что все сейчас происшедшее было галлюцинацией. Но у Ариэля явилась мысль, что его обманом вовлекли в какое-то гнусное преступление, и ему хотелось узнать правду.
— Простите, миссис, не бойтесь меня… Я вам сейчас все объясню. Очевидно, здесь происходит какое-то недоразумение.
— Джордж! — крикнула женщина, дрожа всем телом.
Ее волнение передалось ребенку, и он заплакал.
Послышались быстрые шаги, и в комнату вошел мужчина средних лет. Увидев Ариэля, он побледнел, как и его жена, стал между нею и Ариэлем, как бы защищая ее, и сурово, почти грубо спросил:
— Кто вы? Что вам здесь нужно?.. — Потом, вглядевшись в Ариэля, воскликнул с искренним удивлением: — Мистер Биной?!
— А ваша фамилия, сэр?
— Уоррендер. Чем могу служить?
— Уоррендер? — с таким же удивлением воскликнул Ариэль. Они некоторое время смотрели друг на друга с недоумением. Потом Ариэль, уже окончательно убедившись в том, что его обманули, решил откровенно рассказать обо всем родителям Сэма.
— Я должен поговорить с вами, мистер.
И в кабинете Уоррендера Ариэль рассказал, как он был вовлечен в дело, умолчав только о своей способности летать.
— Бандиты хотели использовать мою исключительную ловкость. Я проник к вам… по карнизу из соседней квартиры. Я чрезвычайно рад, что не стал орудием этих ужасных людей, — закончил Ариэль.
Уоррендер покачал головой и сказал:
— Я верю вам, мистер Биной. Вы были введены в заблуждение и действовали из благородных побуждений. Простите меня, но, несмотря на ваш спортивный гений, вы, по-видимому, очень неопытный молодой человек и малознакомый с нашей страной. Впрочем, столь ловкий ход мог сбить с толку и не такого простодушного юношу… Ужасно подумать! Ведь если бы случайно жена не была возле ребенка, который немного захворал, катастрофа была бы неминуема. Ребенок погиб бы, наша жизнь была бы разбита, но и эти хитрые и безжалостные люди рассчитывали на то, что, приняв, вольно или невольно, участие в одном преступлении и тем самым скомпрометировав себя, вы всецело оказались бы в их руках, стали бы их рабом, их слепым орудием, потому что они всегда могли бы посадить вас на электрический стул, — обычный способ казни в нашей стране, — свалив на вас свои преступления. Полиция у них на откупе… Ужасно! Еще одно их покушение не удалось. Но что будет завтра?
И мистер Уоррендер, в свою очередь, рассказал Ариэлю о кошмаре, в котором он и его жена живут целый месяц, показывая анонимные письма с требованием денег.
— Я переплатил уже немало, но чем больше давал, тем больше они требовали, угрожая во что бы то ни стало похитить ребенка. Из своего особняка я, для безопасности, переселился сюда. Здесь, думалось мне, нужно следить только за дверями, не беспокоясь об окнах. Я нанял слуг специально для наблюдения за приходящими сюда людьми, но кто поручится, что и среди слуг нет сообщников гангстеров-похитителей детей? Нам, кажется, остается только одно — покинуть эту страну! — с грустью закончил он.
Ариэль посмотрел на часы. Время уже было близко к полуночи. Он поднялся.
— Я вполне верю вам, мистер Биной, — сказал мистер Уоррендер на прощанье. — Бандиты так не ведут себя. Можете спокойно покинуть мою квартиру. Должен, однако, вас предупредить, что бандитам нельзя изменять безнаказанно. А вы изменили им. Жизнь ваша в большой опасности. И самое лучшее было бы для вас: немедленно оставить Нью-Йорк, а еще лучше совсем уехать из Америки.
