Ариэль с чувством искренней благодарности взял деньги.
«Как я был глуп, — думал он, возвращаясь. — Надо было раньше взять у них деньги и купить подарки. Низмату — трубку и хорошего табаку, Лолите — шарф и браслеты, а Шараду — трикотажную полосатую рубашку. Как бы они были рады! Но я пришлю им…»
— Вот, Низмат, возьми эти деньги, — сказал он, вернувшись к старику. — Непременно вызови врача. И получше питайся. Я буду вам присылать деньги. Поправляйся скорее. До свидания, Низмат!
— Спасибо. Прощай! — ответил Низмат.
На крыльце Ариэль подошел к Лолите и поцеловал ее в лоб.
— Прощай, моя Лолита! Береги дедушку и Шарада. Я буду присылать вам деньги и посылки, и писать письма, и скоро вернусь за вами.
Лолита, как будто в бреду, сказала, глядя в пространство:
— Я буду тебя ждать, но сны проходят… Все проходит, как сон… Майа!
Ариэль с удивлением посмотрел на нее, потом улыбнулся и воскликнул:
— Это не пройдет, дорогая, как сон! Жди меня!
— Возьми меня с собой, дада! — взмолился Шарад, ласкаясь.
— Я буду очень рад, если ты поедешь со мной, Шарад. Но, может быть, Лолите будет очень трудно одной с больным дедушкой?
— Да, это правда, — со вздохом ответил Шарад. — Надо подождать, пока дедушка поправится, и тогда мы все приедем к тебе.
— Я сам прилечу за вами.
Медленно, с тяжелым чувством Ариэль возвращался к автомобилю.
Гудок — и автомобиль тронулся.
Ариэль ехал в глубокой задумчивости. Зачем он оставил их? Зачем едет в далекую, неведомую Америку? Что его ждет там? Не лучше ли было остаться с Лолитой, Шарадом, Низматом?.. Но он вновь стал бы беззащитным летающим человеком, игрушкой судьбы, добычей злых людей. Погубил бы себя и Лолиту. Нет, он поступает правильно! Сначала надо завоевать свободу, крепко стать на ноги, узнать все о себе, и тогда он соединится со своими друзьями, чтобы никогда больше с ними не разлучаться.
А в его ушах все еще звучали загадочные слова Лолиты:
«Сны проходят… Все проходит, как сон… Майа!»
Глава тридцать девятая
«ВОЗВЫШЕННЫЙ» РАЗГОВОР
Пирс и вся его теософическая компания уже начали примиряться с мыслью о потере Ариэля. Летающий человек еще раз заставил говорить о себе «чудом пастора Кингсли», которое, по словам газет, оказалось ловкой рекламой американского циркового треста. После этого Ариэль исчез, очевидно захваченный американскими циркачами. Пирс понимал всю трудность вырвать Ариэля из их рук. Это мог бы еще сделать опекун Боден. И Пирс сообщал Бодену и Хезлону в Лондон о положении вещей.
«Если мы и услышим, — писал Пирс, — о летающем человеке, то скорее всего из Соединенных Штатов Америки, куда и должны быть направлены ваши поиски».
Пирс кошачьими шагами шел через двор Дандарата, направляясь в свой кабинет. Небо было безоблачное, солнце только что поднялось над горизонтом и уже накаляло воздух. Последние дуновения прохладного утреннего ветерка замирали. Как всегда, во дворе и в зданиях стояла тишина. Только похрустывал гравий под его неторопливыми шагами.
Чуткое ухо Пирса уловило чьи-то шаги со стороны ворот. Он быстро оглянулся и увидел приближающегося к нему Ариэля, возмужавшего, одетого в прекрасный белый костюм.
Пирс был поражен неожиданностью. Обрадовался, но тотчас насторожился. Уж слишком уверенным, твердым шагом приближался к нему юноша.
А за ним на некотором расстоянии следовали два джентльмена.
По первому его зову на помощь могут прийти воспитатели, надзиратели, слуги… И Пирс, изобразив на лице приятное изумление, как будто только что узнав Ариэля, поспешил к нему навстречу с радушно протянутыми руками.
— Рад тебя видеть, Ариэль! Ты хорошо сделал, что сам вернулся! — И он крепко сжал правой рукой запястье левой руки Ариэля. Он хотел так же дружески сжать и правую руку, но Ариэль предупредил его и своей правой рукой сжал запястье левой руки Пирса. Так, крепко сцепившись, они стояли и смотрели друг другу в глаза, один предугадывая намерения другого.
«Черт возьми! Кто же кого из нас поймал?» — с тревогой думал Пирс. Джентльмены, шедшие позади Ариэля, остановились и с интересом наблюдали эту сцену.
— Может быть, мы пройдем ко мне? Там удобнее будет поговорить. Ты не голоден, Ариэль? Не устал с дороги? — спросил Пирс, едва сохраняя самообладание.
