Теперь капитану не составляло труда представить себе последовательность развития событий в ресторане и после…
Конечно же, по указанному блондинкой адресу Христофорова не оказалось. Квартирная хозяйка, пожилая рыхлая женщина с растрепанной "химкой" на голове, оказалась немногословной: Виктор Петрович квартиру снял недавно, недели две-три назад, заплатил за полгода вперед, щедро заплатил, не торгуясь, фамилии не знает, не интересовалась. Почему не прописался? – площадь не позволяет, к тому же обещал подыскать в скором времени себе домик. Кто направил к ней? – сам пришел. Кто к нему приходил – не видела, чем занимался – не знает, изредка готовил себе обеды. Сегодня постояльца не видела – была у подруги в гостях, пришла после полуночи.
Обыск тоже ничего не дал. По словам квартирной хозяйки, у Виктора Петровича был только один чемодан искусственной кожи, коричневый, довольно вместительный, с ремнями. Это была зацепка, но Савин радовался недолго: чемодан разыскали в кладовой под мешками с картофелем; в нем были пальто и каракулевая шапка-пирожок.
Расположившись в небольшом оперативном зале горуправления внутренних дел на стульях – в гостиницу Савин решил не возвращаться, чувствуя, что уснуть все равно не сможет, а события могут повернуться таким образом, что его присутствие будет необходимо, – капитан, прикрыв глаза, снова и снова пытался восстановить в памяти свои действия и обстановку в ресторане. Где был допущен промах? В зале, в фойе? Кто? В какой период времени? Мешала сосредоточиться головная боль, и Савин проглотил две таблетки цитрамона; стало легче.
Фойе… Кто был в фойе? На стульях сидели парни, курили… Молодые. Двое… Нет, трое. И девушка. Швейцар у входа. Его опросить еще не успели – домашний адрес оказался неточен. Гардеробщицы не было, заболела. Администратор несколько раз выходил… Кто-то прошел в туалет… Мужчина… Мужчина? Невысокого роста, коренастый. Постой, постой… Он же, помнится, прошел в зал мимо него, когда звонил дежурному по управлению по поводу опергруппы наблюдения. Он? Он, точно! Мог услышать разговор? Мог! Значит… Нет, пока ничего не значит. И все-таки вспомни! – похож по описанию блондинки на друга Виктора Петровича, то бишь Христофорова. Очень похож… Неужели это был он? Подслушал разговор, предупредил Раджу, опередил их, встретил в заранее обусловленном месте… Вспомни его лицо. Вспомни! Нет, не получается. Все расплывчато, неопределенно. Костюм, кажется, темно-коричневый. И все…
– Кто? Когда? Почему только сейчас доложили?! – голос дежурного по управлению прервал мысли Савина.
– Что случилось? – спросил капитан у разгневанного дежурного, который отчитывал кого-то.
Из гаража угнали машину "скорой помощи"! Обнаружили в районе аэропорта почти час назад и только сейчас об этом сообщили! Черт знает что! – дежурный включил селекторную связь. – Оперативная группа – на выезд! Район аэропорта, улица…
Угнали машину "скорой помощи"! Аэропорт… Неужели проморгали?! Христофоров! – В этом Савин был уверен. Дерзко, молниеносно и не без ума – даже если дороги будут блокированы, машину "скорой помощи", которая спешит на вызов, вряд ли остановят, а если даже и остановят, то долго задерживать не будут. Соответствующие документы и одежда у преступников, конечно же, были, в этом Савин почти не сомневался. Христофоров не зря столько лет был неуловим, хитер и предусмотрителен.
– Еду с опергруппой! Предупредите… – на ходу бросил Савин дежурному и выскочил в коридор.
Дежурный следователь прокуратуры, врач, эксперт ЭКО, сотрудник угрозыска и сержант-кинолог с симпатичной овчаркой по кличке Буран уже расположились в микроавтобусе, когда Савин присоединился к ним.
По пути в аэропорт Савин узнал подробности угона. Примерно через полчаса после того, как его оглушили в подворотне дома, двое неизвестных проникли в гараж областной больницы, связали сторожа и укатили в сторону аэропорта.
Судя по всему, "скорая помощь" успела проскочить посты ГАИ до объявления тревоги.
Машину обнаружили патрульные в переулке, неподалеку от промтоварного магазина. И не придали этому факту особого значения. Да и кто мог предполагать?! Обнаружили где-то в три часа ночи. Но сообщили об этом только в начале пятого утра, после того, как в третий раз проезжали мимо: старший патруля заподозрил неладное, подстегнутый неоднократными напоминаниями о повышенной бдительности, – чересчур уж долго "скорая" задержалась на вызове, а свет не горел ни в одном из близлежащих домов.
