Снова пошли в дело раскаленные шомпола. Владимир, закусив губы до крови, молчал. Макар при виде такого изуверства потерял сознание и завалился на пол.
– Отставить! – прикрикнул Кукольников на Христоню, который вытащил очередной шомпол из огня и направился было к графу. – Приведи его в чувство, – кивнул на якута.
– Значит, не скажешь, где золотая жила? – потеребил за плечо Макара ротмистр. – Тогда пеняй на себя.
– Не знает он… – вновь захрипел Владимир, ловя взгляд Макара.
Тот давно все понял: Ладимир, товарищ, друг, не хочет раскрыть тайну, а значит и он не вправе это сделать. И Макар прикрыл глаза, со свойственным якутам стоицизмом приготовившись к самому худшему, что б ни выпало ему вынести в этот день.
Но Кукольников не зря слыл одной из лучших ищеек Жандармского корпуса – все помыслы графа он давно разгадал. Иронично покривившись, ротмистр показал Христоне на Макара Медова. Тот сноровисто сдернул с него кухлянку, оголив якута до пояса.
– Придется и тебя подрумянить, – дождавшись, пока Христоня связал якуту сзади руки, Кукольников неторопливо вытащил из печки раскаленный докрасна шомпол и сунул его каюру подмышку. Тот дернулся, застонал.
– Оставьте его в покое! Не знает он, не знает! Изверги! – заворочался Владимир, скрипя зубами от боли в обожженной спине.
– Знает, дорогой граф, все он знает, – Кукольников наотмашь хлестнул якута шомполом по обнаженной спине.
– Остановитесь! Довольно… Я покажу вам… это место…
– Вот так бы и давно… – самодовольно ухмыльнулся Кукольников и швырнул шомпол к печке.
– Развяжи графа, – приказал Христоне.
– Только якутов вы сейчас же отпустите, – Владимир, морщась от боли, растирал затекшие руки.
– Э-э, нет, граф. Так не выйдет. До тех пор, пока вы нам не покажете…
– Ротмистр, – перебил Кукольникоза Владимир. – Я все сказал. Иначе мы с вами не сговоримся. Можете мне поверить.
– Какие гарантии вы нам дадите, что все будет без обмана?
– Мое честное слово.
– Что ж, вполне подходит… – поколебавшись некоторое время, согласился Кукольников.
– Сейчас, сию минуту… И без сопровождающих.
– Но ружья они не получат, – твердо отчеканил ротмистр.
– Согласен. Обеспечьте их провиантом на пару недель.
– Это можно… Собирайся, – брезгливо швырнул Макару его кухлянку Кукольников.
– Ладимир! Моя не ходи! Моя оставайся!
– Нет, Макар, так надо… Уходите. Жив буду – свидимся…
– Возьми это. Моя не надо… – совал якут Владимиру мешочек с остатками целебных мазей и трав. – Твоя спина лечить будет…
Якуты ушли. Но вылазку к золотой жиле пришлось отложить до тех пор, пока хотя бы немного не подживет обожженная спина Владимира. Скрепя сердце, бандиты согласились и на эти условия графа. В том, что он иx не обманет, Кукольников был твердо убежден, – не такой человек. Но фактор времени, неумолимый своей неотврат-ностью, настойчиво поторапливал – ротмистр знал, что якуты рано или поздно возвратятся сюда (если, конечно, дойдут) и не одни. И к тому времени они, груженные добытым золотом, должны быть вдалеке от этих мест…
Воронцова-Вельяминова стерегли денно и нощно. Христоня стал его тенью, всегда с карабином в руках – Кукольников рисковать не хотел: слово словом, а меры предосторожности не помешают.
Но граф о побеге и не помышлял – отупляющее безразличие ко всему происходящему погрузило его в меланхолию. Израненная спина заживала быстро благодаря мазям Макара, и примерно через неделю после ухода якутов он повел всю троицу к золотоносной дайке.
Увиденное ошеломило бандитов – самородки буквально валялись под ногами, а первые промывки показали, что и в самом деле золотоносное месторождение чрезвычайно богатое. Опьяненные неожиданно привалившим богатством, бандиты ковырялись в ручье с раннего утра до ночи. Граф не захотел участвовать в добыче и сидел в избушке под присмотром все того же Христони. Решение его судьбы отложили на неопределенный срок по настоянию Кукольникова, у которого были свои виды на него. Деревянова так и подмывало пустить пулю в лоб строптивому гордецу, но Кукольников в этом вопросе был непреклонен, и поручик, скрепя сердце, согласился до поры до времени подождать с выяснением отношений, хотя и не понимал, куда гнет хитроумный ротмистр.
