Свободная конкуренция промышленного капитализма, ставшая на место феодальной монополии и монополии торгового капитала, сама превратилась в монополию финансового капитала. (Отдельное издание Проекта программы, ГИЗ, 1928, с. 11—14.)»
Еще четыре года тому назад проект V конгресса так формулировал последнее положение: «Свободная конкуренция, ставшая на место феодальной монополии, сама превращается в монополию финансового капитала». По нынешнему проекту этот процесс превращения конкуренции в монополию уже закончился.
Получается, что раньше происходило так, а теперь «все иначе», и ни в одном месте программы нет оговорки, что монополии не уничтожают анархии производства и конкуренции на внутреннем рынке. Мало того, есть целый ряд двусмысленных формулировок о том, что и на мировом рынке конкуренция начинает исчезать и заменяется в большой степени методами силового давления (термин заимствованный из «Экономики переходного периода» тов. Бухарина).
Вопрос о том, давать ли в программе анализ промышленного капитализма в терминах прошедшего или настоящего времени, не есть вопрос грамматики, а сугубо принципиальный и политический. Таковым его считал и Ленин. При выработке программы РКП он отстаивал и отстоял ту идею, что в программе надо ясно сказать, что процессы нарождения раннего капитализма с конкуренцией, анархией производства, классовой дифференциацией крестьянства и других мелкобуржуазных слоев происходят и поныне, ибо в то время как на одном конце общества происходит загнивание капитализма, достигшего монополистической ступени, на другом конце происходит возрождение «свеженького» капитализма ранней стадии, хотя и в другой пропорции, другого удельного веса и пр.
По этой причине Ленин настаивал и настоял на том, чтобы в новой программе РКП целиком и без изменений был сохранен анализ капитализма, данный в старой программе РСДРП еще в 1902-1903 гг. с добавлением к нему только анализа империализма и связанных с ним явлений. Когда программная секция апрельской конференции партии[36] (в 1917 г.) высказалась против этого предложения В.И.[Ленина], предложив начать с характеристики империализма и дать «цельную картину» капитализма, каков он есть теперь, в эпоху империализма, Ленин выступил с принципиальной критикой этого решения, аргументы которой могли бы быть направлены и против того анализа, который дает новый проект программы К[оммунистического] И[нтернационала]:
«Империализм на самом деле не перестраивает и не может перестроить капитализма снизу доверху. Империализм усложняет и обостряет противоречия капитализма, спутывает со свободной конкуренцией монополии, но устранить обмена, рынка, конкуренции, кризисов и т. д. империализм не может.
Империализм есть отживающий, но не отживший капитализм, умирающий, но не умерший. Не чистые монополии, а монополии рядом с обменом, рынком, конкуренцией, кризисами — вот существенная особенность империализма вообще... Именно это соединение противоречащих друг другу «начал» конкуренции и монополии и существенно для империализма, именно оно и подготовляет крах, т. е. социалистическую революцию (Ленин, т. XIV, ч. 1, с. 120-121)».
Эту аргументацию Ленин с наименьшей категоричностью позже повторял против тов. Сокольникова (осенью 1917 г.), сделавшего попытку составить проект программы, в котором «по кусочкам» соединились черты капитализма и империализма, и против тов. Бухарина, продолжавшего отстаивать ту же позицию и на VII [37] и на VIII съездах партии. «Старая программа — говорил тов. Бухарин на VII съезде,— написана применительно к страшно молодой только что начавшей действовать с[оциал-] демократии, когда русский капитализм делал только первые шаги... А теперь мы уже перепрыгнули через капиталистические отношения. Совершенно ясно, что старая теоретическая программа для нас не годится» (Стенографический отчет VII съезда, с. 191). «Если мы видим сейчас крестьянина-товаропроизводителя,— говорил он же в своем докладе о программе на VIII съезде партии (1919),— или возрождающегося на почве разложения крупного капитализма ремесленника, то образование старой простой товарной формы отнюдь не должно еще служить основанием для зарождения нового капитализма. Ставить вопрос так значило бы признать нереальность перспективы социалистической революции» (Стенографический отчет VIII съезда, с. 94).
