Архив сельца Прилепы. Описание рысистых заводов России - страница 27
Ловчий 2.13,1 (Кронпринц – Леда), р. 1921 г., Прилепского зав.
Отрицательное отношение к Недотрогам сохранилось и до сих пор, несмотря на превосходную работу В. О. Витта о лучших линиях рысистого коннозаводства, где Недотрог совершенно неожиданно для автора, как он сам мне говорил, занял весьма видное место среди корифеев рысистого коннозаводства.
Подводя итоги сказанному, я должен без излишней скромности сказать, что благодаря деятельности Недотрога в моем заводе славная линия, к которой он принадлежал, не только не угасла, но и была вполне сохранена для рысистого коннозаводства страны. Скажу более: сын Кронпринца и внук Недотрога Ловчий показал в возрасте четырех лет 2.15,6, при всех неблагоприятных условиях и на совершенно не приготовленной для рекорда дорожке. Таким образом, эта линия имела явную тенденцию к возвышению и, по-видимому, вступила в бой за первенство с другими линиями нашего коннозаводства.
Когда Недотрогу минуло 18 лет, я продал его сравнительно недорого (1500 рублей + кобыла + симментальский бык) барону А. Н. фон дер Роппу, то есть в тулиновский завод. Продажа Недотрога была с моей стороны немалой ошибкой, и я это вскоре осознал. Должен с полной откровенностью признаться, что я недостаточно ценил тех жеребцов, что были у меня, и всегда думал, что у других жеребцы несоизмеримо лучше. Отсюда частая перемена производителей и легкомысленное к ним отношение. Я тогда еще не сознавал, что хороший производитель редок и что, получив такового, надо им всячески дорожить и использовать его до последней возможности. Мне казалось, что каждый выбранный мною и купленный жеребец будет лучше Недотрога, но в этом я жестоко ошибался. Я охладел к Недотрогу, последние два года почти совсем не покрывал им маток и продал его в 1909 году. Страсть к перемене производителей в то время была у меня велика, и мой приятель Карузо говорил, что в этом отношении я напоминаю ему Коробьина, который тоже часто менял производителей: влюблялся в них, потом разочаровывался, продавал, брал новых, отчего и принес немалый вред своему заводу. «Вам это особенно непростительно, – говорил мне Карузо, – ибо у вас есть даже статьи, в которых вы указываете на роль и значение производителя и предостерегаете охотников от легкомысленного обращения с жеребцом в заводе и от частых перемен производителей». Мне остается добавить, что барон фон дер Ропп, продержав Недотрога несколько лет, продал его уже стариком княжне А. С. Голицыной и у нее Недотрог дал две ставки лошадей, которым не суждено было появиться на бегу, ибо революция размела и распылила их по русской земле.
Перейду теперь к тем маткам, которые появились у меня все в том же 1902 году. Одновременно с Недотрогом я купил у Феодосиева вороную Злодейку (Летун 1-й – Злючка) завода И. И. Дациаро – кобылу во всех отношениях замечательную, одну из резвейших в то время (ее рекорд был 2.24 с какой-то дробью). Как дочь Летуна 1-го и Злючки, она была совершенно исключительного происхождения и превосходна по себе. Стоит ли удивляться, что я отвалил за нее 3500 рублей и обязался вернуть Феодосиеву первого жеребенка от нее и Недотрога. Злодейка была под пять вершков росту, сухая и дельная кобыла. Голова у нее была с наклепом – характерная для всех Летунов, которых я потом видел в разных заводах. Именно такие головы давал Летун 2-й у Маркова, Летун 3-й у Бобянского и Летун 5-й у В. В. Оболонского. Если память мне не изменяет, Летун 4-й, который был у Сухотина, не имел такой головы и не передавал ее своему потомству. Летуны 2, 3, 4 и 5-й были родными братьями и происходили от Летуна 1-го, отца Злодейки. Все они родились в заводе Дациаро. Из четырех братьев я лично знал Летунов 2, 4 и 5-го, и все они были крупными лошадьми, как и Злодейка, и имели весьма много общего между собой, в особенности в форме головы, выражении глаза и общем типе. Все виденные мною дети Летуна 1-го были очень дельные и превосходные рысистые лошади. Я отношу Злодейку к типу Летунов, она нисколько не напоминала голицынских лошадей, также весьма ярких по типу, хотя и была дочерью голицынской кобылы.
