— Я мог бы ещё раз применить заклинание телепортации, — предложил архимаг. — Более чем уверен, что в третий раз всё точно пройдёт гладенько…
— Нет!!! — хором сказали Беатриса и Геренд. Последний даже отвлёкся от попыток унюхать или услышать что-то интересное.
— Ну как хотите, — Парацельс скрестил руки на груди и с независимым видом принялся разглядывать дома-башни лунного города. — Архимаг умывает руки. Тем более у меня с собой всё равно нет нужных ингредиентов, необходимых для стабилизации телепортации. А здесь я их вряд ли найду. Даже если перекопаю всю пустыню.
— Я мог бы использовать Зов Высшего Вампира, чтобы призвать к себе низшую нечисть, — предложил Геренд. — Они, возможно, расскажут нам больше о здешних краях.
— Вряд ли здесь возятся привычные нам вурдалаки и упыри, — заметил Парацельсь.
— Прекрасной эльфийской деве знакомы подобные черномагические заклинания? — моментально спросила Беатриса, приподняв бровь.
Парацельс отметил, что после этого вопроса щека у Геренда едва заметно дёрнулась. Вампироэльф сболтнул лишнего, чего точно не стоило делать в присутствии инквизитора. Они, конечно, втроём сражались на поле боя против Неописуемого Ужаса, плечом к плечу, но… для инквизитора это ничего не меняет. Разве что разочек пустит скупую слезу, пока будет сжигать бывшего товарища на костре.
— Леди, не притворяйтесь, как будто давным-давно не сделали в отношении меня определённых выводов, — заметил Геренд. — Вы инквизитор и хорошо знаете своё дело. Мы общались более чем месяц, вы должны были понять, что я отнюдь не просто прекрасная эльфийская дева.
А Геренд-то с огнём играет… Парацельс озадаченно почесал затылок, глядя на этих двоих. Он как-то упустил из виду, что Беатриса до сих пор не в курсе их с Герендом истории знакомства. И кто "прекрасная эльфийская дева" такая на самом деле. Беатриса наверняка что-то да подозревает.
Может быть лучше ей обо всём рассказать? Хотя-я-я-я… лучше не надо. Кто знает, как отреагирует леди-инквизитор, если её подозрения превратятся в уверенность? Борцы с нечистью крайне недолюбливают вампиров. Многие ставят их на один уровень опасности с демонами… и не без причин, надо признать.
— Нам остаётся только попросить помощи у местных. Самое главное — соблюдать осторожность! — заявила Беатриса. Слова Геренда она как будто пропустила мимо ушей. При этом продолжала, как обычно, любезно улыбаться. — Имперская декларация номер одна тысяча шестьсот сорок пять пункт третий дробь один гласит, что в случае столкновения с неизвестным, но могущественным политическим образованием требуется соблюдать максимальную скрытность и осторожность.
— Как это соблюдать осторожность, когда мы должны собрать как можно больше информации об этом новом для нас мире? — возмутился Парацельс. — Согласно постановлению Совета Магов от две тысячи сто пятого года от Воскрешения Императора…
Геренд смотрел на спорщиков с кислым выражением лица.
Беатриса, как официальный представитель власти, демонстрировала хорошее знание бюрократических протоколов. Да и Парацельс не отставал от неё. Волшебник в прошлом хлебнул не мало проблем из-за незнания законов, а потому поспешил заучить наиболее важные положения на зубок.
— В таком случае вы будете нести ответственность за все возможные последствия, — отрезала леди-инквизитор. Она скрестила руки на груди и отвернулась от Парацельса. Всем видом дала понять, что умывает руки.
— Вот и буду!
— Вот и будьте!
— Тихо! — неожиданно прервал их разговор Геренд. Вампироэльф в женском теле поднял руку с открытой ладонью на уровень головы, требуя тишины. — Я что-то слышу… Снова те же звуки.
Парацельс и Беатриса затихли, прислушались. Сначала им ничего не удавалось уловить, людям не тягаться с эльфами и вампирами по остроте слуха, но постепенно и они разобрали странный гул необъяснимой природы. Ничего похожего ранее они никогда не слышали — словно железо вдруг обрело голос и начало монотонно петь. К гулу добавились чьи-то неразборчивые крики, принадлежащие без сомнения разумным существам.
Звуки усиливались с каждой секундой — к троице что-то быстро приближалось. Из-за ближайшего бархана вылетели… очень странные объекты. И Парацельс, и Геренд, и Беатриса — люди опытные, много повидавшие, в первые секунды ощутили растерянность и удивление.
