— Ну, приступай. Только чтобы быстро. Пару минут, не больше.
Лежу с закрытыми глазами, закинув руки за голову. Ничего не происходит.
— Теодориус?
— Чего?
— Ты чего тормозишь? Приступай.
— Ааа… А что я должен делать?
— Тебе лучше знать. Ты же инкуб, а не я.
— Я первый раз. Я не знаю.
Блин. Вот я попал! Инкуб-девственник. Зашибись. Мне что, ещё и учить его?
— Ты хоть что-нибудь умеешь?
— Умею.
— И что же?
— Можно зажечь свет?
Включаю свет. Теодорчик садится на кровати и прямо из воздуха достаёт замызганного вида тетрадку. Немножко полистав её, находит искомую страницу и углубляется в чтение. Заинтригованный происходящим, я тоже встаю и сажусь на кровать рядом с инкубом. Заглядываю ему через плечо. Язык неизвестен. Но видно, что надписи выполнены неряшливо, кое-как. Посреди текста и на полях нарисованы чёртики и рогатые рожицы. В середине страницы расплывается большое жирное пятно.
— Что это?
— Конспект лекций, — отвечает Теодорчик и вытирает у себя под носом кисточкой хвоста.
Немножко почитав, он взбадривается, шарит в воздухе и… протягивает мне бумажный кулёк и букет цветов. Машинально принимаю их у него. Разворачиваю сделанный из дрянной обёрточной бумаги кулёк. Внутри слипшийся комок карамелек без фантиков. С трудом отколупливаю одну, надкусываю, и сплёвываю обратно в кулёк. С вишнёвым джемом. Беее… Беру с кровати букет. Это что, мне? Розы?
— Теодор, скажи мне пожалуйста, почему розы имеют именно такой цвет?
— Так какого-то цвета они ведь должны быть!
— Но почему именно чёрные?
— Не знаю. У тебя были чёрные чулки. А ещё я слышал песню, где пелось: «Белые розы — эмблемы печали, чёрные розы — эмблемы любви».
— Ты ничего не путаешь? Именно так? Не наоборот?
— Нет. Не путаю. Именно так… Кажется. А что, нужно было сделать розы белыми?
— Ладно, проехали. Но почему их шесть штук?
— А чего? Хорошее число. У нас в Инферно многое считают шестёрками.
— Ну, хорошо. Спасибо тебе, Теодориус, за комок слипшихся карамелек с вишнёвой начинкой и за букет из шести чёрных роз. Что дальше? Зачем ты вообще затеял всю эту возню с конфетами и цветами?
— У меня тут так написано. Вот. — Потрясает он своей тетрадкой. — Курс «Соблазнение девицы», лекция N 2.
— То есть ты пытаешься меня соблазнить? По этой вот тетрадке?
— Ну… да.
— Хм… А теперь, Теодориус, попробуй собраться и немножко подумать своей верхней головой. Я понимаю, для инкуба это тяжело. Но ты, всё же, попробуй. Итак. Ты сидишь обнажённый в спальне девушки и на её кровати. Сама девушка, также обнажённая, сидит в той же спальне и на той же кровати, что и ты. При этом девушка не кричит, не визжит и не вырывается. По-моему, одно только это говорит о том, что девушка, как минимум, не против. Это ещё если не брать в расчёт то, что не ранее, как 10 минут назад эта девушка сама пригласила тебя в свою спальню, прямым текстом объявив, что она там будет с тобой трахаться. Поспеваешь за мной, малыш?
— Эээ… Я что-то сделал не так?
— Теодорчик, я просто хочу тебе сказать, что конфеты с цветами можно пропустить. Это лишнее. Что там у тебя дальше?
(Листает тетрадку.)
— Лекция N 3. Романтическая прогулка.
— Пропусти.
— Лекция N 4. Катание на лодке по пруду с лебедями.
— Дальше.
— Лекция N 5. Нежное прикосновение к ладони.
Заглядываю ему через плечо в тетрадь. Верхняя треть страницы заполнена корявыми символами вперемешку с рожицами. На нижних двух третях страницы изображена беспорядочная куча крестиков и ноликов. Тычу пальцем в эту кучу и спрашиваю, что это такое.
— Это мы с Рудольфио играли в кресты и круги, — смущается и краснеет мой ухажёр.
— На лекции?
— Ну, там была такая скукотень. Я чуть не заснул тогда.
— Троечник.
— Кто?
— Не бери в голову. Давай к следующей лекции.
— Лекция N 8. Незаметное исчезновение из кровати девицы утром.
— Погоди. А где лекции 6 и 7?
— На шестой мы с Рудольфио бегали в школу суккубов. У них должны были быть практические занятия. Мы хотели посмотреть.
— Посмотрели?
— Не-а. Там у них, оказывается, сигнализация по ограде проведена. Нас старшая суккуба поймала. И оттащила к нашему мастеру. Прямо за хвосты тащила, стерва.
— А седьмая-то лекция где?
