Археология по следам легенд и мифов - страница 12

Ответ был найден афинскими археологами. У подножия находящегося неподалеку от дворцовых руин холма, на котором в древности возвышался храм то ли Зевса, то ли Посейдона, обнаружили гипсовую и известковую пыль. А именно в эти вещества превращается мрамор под воздействием высоких температур; следовательно, храм сгорел, как и дворец. При дальнейшем зондаже грунта ученые обнаружили еле прослеживаемые следы фундаментов жилых построек, точных копий тех домов, которые обнаружил Шлиман во время раскопок древних Микен!

Это и был город старца Нестора! Он был разграблен, сожжен и разрушен три тысячи лет назад…

Знаменитый немецкий археолог Генрих Шлиман, безоговорочно доверившись текстам Гомера, не просто открыл Трою и свидетельства ее осады. Он стал родоначальником новой и славной отрасли истории — поиска древних руин, идя вслед за легендами и мифами. И он был удачливым пионером в новом деле — раскопал еще и города, где жили герои Троянской войны, — «златообильные» Микены, Орхомен, Тиринф — родину Геракла. Тем самым он открыл удивительный эгейский мир — крито-микенскую культуру, отодвинув историю Греции более чем на полторы тысячи лет в глубь веков.

Мысль провести раскопки на Крите — центре той загадочной цивилизации — не оставляла энтузиаста до последних дней жизни. Он добился разрешения губернатора острова и собирался уже купить холм, под которым должен был скрываться Кносский дворец — руины Лабиринта, детища Дедала. В договоре с владельцем земли указывалась цена участка вместе с рощей из 2500 оливковых деревьев. Шлиман пересчитал стволы, их оказалось всего 880. В гневе он расторг договор и уехал лечиться в Италию, но неожиданно умер в Неаполе в 1890 году… Парадоксально, но по современным исследованиям получается: Генрих Шлиман виноват как раз в том, что Лабиринт — дворец критских правителей — не найден до сих пор. Эвансом, его прямым последователем, обнаружено нечто совсем другое…

«Как вы можете верить в легенду?» — спрашивали пессимисты у Артура Эванса, приехавшего на Крит искать Лабиринт. «Узоры сказочного мотива на ковре вышивают нитью, скрученной из простой овечьей шерсти», — отвечал он. Это было в 1901 году.

Буквально через несколько дней после того, как Эванс начал раскопки, легендарный Лабиринт открылся человеку. Он оказался многоэтажным дворцом. Широкие каменные лестницы. Колонны. Бесчисленные залы. Причудливо изогнутые коридоры. Огромное число кладовых. И бесценные фрески, воскрешающие быт эпохи.

Более четверти века длились раскопки. Каждый год открывались новые комнаты, переходы между ними, внутренние дворики, хозяйственные помещения с пифосами в рост человека. Из серой земли, из темных глубин тысячелетий, из хаоса фундаментов и остатков стен появлялись четкие очертания дворца-города.

Артур Эванс и его верные последователи, пораженные обилием настенной росписи и украшений, ваз и кубков, огромных пифосов и мелких сосудов для возлияний, поспешили в своих отчетах о раскопках описать Кносский дворец как место почти ежедневных пиров с выступлениями артистов и музыкантов, поэтов и певцов. Сами стены и колонны излучали тут блеск неуемной роскоши и баснословного богатства. Правители утопали в излишествах, вино текло рекой, придворным раздавали дорогие подарки. Во внутренних покоях нашли маленькие бассейны, ванны из обожженной глины и камня, уютные комнаты для отдыха и бесед об искусстве. Что касается вина, то сам Эванс подсчитал общий объем сосудов в дворцовых кладовых — около 80 тысяч литров!

Постепенно стало ясно, что Лабиринт сооружался в течение тринадцати столетий. Его строители сумели сделать архитектурный памятник символом бесконечно разворачивающегося времени. Основная часть дворца, которую можно отнести к периоду легендарного царя Миноса — отца Федры и Ариадны, была крайне простой и скромной по размерам. Сложность планировки появляется 600 лет спустя за счет пристроек с коридорчиками и чуланами. Эванс понял это, но не перестал в отчетах называть руины дворца Лабиринтом…