— Почему же ты раньше об этом не рассказывал? — спросил Алетар.
— Не рассказывал потому, что раньше я, так же как и вы, считал всё это вымыслом, легендой. Но недавно я отыскал то, к чему стремился долгие годы — книгу самого Лейкира. Все события он записал в неё. Всё, рассказанное мною — это его слова, но записи в книге на очень древнем языке и мне удалось перевести только малую их часть. Понять книгу, скажу я вам, очень непросто.
Старец подошёл к трону и положил руку на подлокотник.
— Прошло уже полгода, как умерла твоя супруга, Алетар, и твоя мама, Добромир, — с горечью в голосе проговорил Архегор. — Ты, Добромир, ещё не женился, и это значит…
— Это значит, что в Арадии сейчас нет царицы, — Алетар приблизился к трону и остановился с другой его стороны, лицом к старцу. — Это означает, что долгое время Арадия находилась в большой опасности и теперь, когда «Аргирвита» снова у нас, эта опасность не стала меньше.
— Да, Алетар. И боюсь, что наши беды уже начинаются!
За дверями зала всё громче и громче раздавались встревоженные голоса. Дверь широко распахнулась, и обессиленной походкой вошёл воин в красном плаще. Он был в доспехах, но без шлема, и приближался сильно хромая. Тряпка, перетягивающая ногу выше колена, насквозь пропиталась кровью. Воин приблизился, едва слышно произнёс одно только слово «обскуры» и повалился на пол.
Добромир на пару с Баяром подхватили его и уложили на диван у стены. Алетар поднёс к губам раненного кубок с водой, тот, сделав несколько больших глотков, понемногу начал приходить в себя.
— Где ты видел обскуров? — обеспокоено спросил Алетар.
— Близ границы с Уранией, на той глухой дороге, которую вестовые используют редко, — с трудом сказал воин. — Нас было пятеро на разъезде, когда послышался знак тревоги уранийского рожка. Мы похватали оружие и поскакали на помощь. Там на дороге сражался с двумя обскурами уранийский гонец, ещё двое воинов уже лежали мёртвыми. Но мы так и не успели помочь уранийцу: обскур разорвал его прямо на наших глазах. Но посыльный успел крикнуть, что на Уранию напали тафгуры и Термак просит о помощи. Затем появилось ещё четыре обскура, и они накинулись на нас. Мы копьями уложили двух, когда они разорвали коня и нашего воина, потом ещё одного… Мне был дан приказ сообщить обо всём в Трон-град, и я поскакал. За мной увязался обскур. Когда он набросился, то удалось его ранить, но всё же он успел меня зацепить. Потом он отстал.
Алетар прошёл к двери и, открыв её, крикнул: «Лекаря! Скорее!».
В зал вошёл человек и проследовал к посыльному. Внимательно осмотрев его рану, он с тревогой произнёс:
— Его нужно срочно перенести в лечебную палату!
Добромир и Баяр подхватили вестового на руки и унесли через боковую дверь.
— А кто такие эти обскуры? — спросила Арина, глядя на старца.
— Обскуры? Обскуры — это звери, слуги Кседора, который их и создал. Полульвы, полутигры — не разберёшь! Чёрные как смоль, с красными полосами по бокам, с длинными клыками и острыми когтями, которые легко разрывают даже кольчугу. Они сильны, полны ярости и верно служат своему властолюбивому хозяину. Встреча с ними очень опасна, очень! — старец замолчал в задумчивости, потом тихо произнёс:
— Тех воинов, что остались драться с ними на дороге, скорее всего уже нет в живых.
Алетар подошёл к старцу:
— Это война, Архегор. Кседор её начал. Только почему он напал на Уранию, ведь он всегда хотел завладеть Арадией.
Добромир и Баяр вернулись в зал, но не успели пройти несколько шагов, как входная дверь снова распахнулась, и вошёл ещё один воин. Его некогда белый плащ стал почти полностью бурым от запёкшейся крови. Это был воин Донии.
Дониец остановился перед царём Арадии и слегка поклонился.
— Алетар! На Донию напало огромное войско Кседора! Они сжигают наши города, жителей убивают, никого не щадят — ни старых, ни младых! Нам одним не по силам их остановить. Наш царь просит тебя о помощи.
Чем дольше говорил дониец, тем мрачнее становились лица арадийцев.
— Вдоль всей границы с Арадией бродят обскуры, — продолжал дониец. — Мы продвигались большим отрядом, но в драке с ними погибли все, остался я один… Танас ждёт помощи!
