Олег сидел в кресле со скучающим видом и делал вид, что листает газету. На самом деле он, разумеется, бдил. При виде Александра подобрал ноги и принял стойку «смирно сидя». Затем коротко кивнул в сторону кабинета шефа.
— У шефа гости… весьма бандитского вида.
— Я в курсе, — кивнул Трошин. — Разберемся.
— Подмогу позвать? — Олег, произнося эту фразу, выдал скептическую ухмылку, явно говорившую о том, что лиц, находящихся сейчас в кабинете Штерна, он серьезными противниками не считает.
— Не стоит, — согласился с невысказанным мнением парня Трошин.
Из-за неплотно прикрытой двери доносились голоса. Александр прислушался, уловил внезапно прорезавшийся акцент в голосе шефа и понял, что требуется его вмешательство. Натурального немца Штерн изображал только тогда, когда для этого был серьезный повод.
— Я вас не понимайт… страховка? Майн… моя компания имей страховка…
— Слышь, ты…
— Помолчите, Сергей Петрович. Герр Штерн, видимо, вы не вполне понимаете нынешние российские реалии. Страхование собственности — это очень важная основа бизнеса. Причем, я хотел бы отметить, всестороннее страхование. Как вы понимаете, в наше смутное время…
Александр подмигнул Олегу — мол, все под контролем, — поправил галстук и без стука вошел в кабинет. Штерн восседал в своем кресле, набычившись и изображая вечно чем-то недовольного бюрократа, которого непонятно кто отвлекает от работы. Его лицо при виде Трошина сбросило маску брезгливого пренебрежения и расплылось в улыбке.
— О, господа… Это есть мой помогайт… — он запнулся, потом с видимым усилием выговорил, — мой замьеститьель, я? Александер, этьи господа хотят говорить о страховка. Я не понимайт, «Арена» имейт страховка, вьерно?
Что это за господа и о какой страховке будет идти речь, Александру стало ясно с первого же взгляда — предварительная оценка Олега была, безусловно, совершенно точной. Один из незваных гостей, явно тот, кого столь пышно поименовали Сергеем Петровичем и которому куда больше подошла бы какая-нибудь кличка типа Серый, был типичным качком. Бритая башка, вполне подходящая для колки дров, переходила в шею, имеющую ширину ушей и непонятно каким способом втиснутую в узкий воротничок белой рубашки с несколько аляповатым галстуком, смотревшимся на этом «мальчике», как на корове седло. При появлении Александра он напрягся так, что казалось еще мгновение — и костюм на нем лопнет по швам.
Второй выглядел куда импозантнее — это был субтильный молодой человек, в очках, и вкрадчивый голос принадлежал, несомненно, ему. Вот на нем-то костюм смотрелся именно так, как надо — было вполне очевидно, что появление здесь сего господина напрямую связано с национальностью владельца «Арены».
— Не волнуйтесь, Генрих Генрихович, мы сейчас во всем разберемся. Господа, я к вашим услугам. В чем, собственно, дело?
Здоровый бугай явно намеревался объяснить по понятиям, в чем дело, но натолкнулся на ледяной взгляд напарника и увял. Тот, в свою очередь, оглядел высоченную фигуру Александра, разом оценив и степень накачанности мышц, и уровень интеллигентности лица. Видимо, сделав для себя какие-то выводы, он осторожно начал.
— Видите ли, господин…
— Трошин.
— Очень приятно. Господин Трошин, мы представляем э‑э… организацию, предоставляющую услуги страхования имущества от несчастных случаев. Мы были бы очень рады, если бы ваша фирма сочла возможным пользоваться нашими услугами.
— Какого рода страховку вы предлагаете? — приторно вежливо спросил Александр, давая понять собеседнику, что прекрасно понимает, о чем идет речь. Тот уловил намек, но правила игры нарушать не стал.
— Страховые случаи самые разнообразные, господин Трошин. Мы страхуем от поджогов, хулиганских действий, краж, разного рода нападений… причем, отметьте, это касается в равной степени и вашей фирмы, и работающих в ней сотрудников.
— Очень интересное предложение, господин…
Сделанную Александром паузу очкастый проигнорировал. Представляться он явно не спешил.
— К тому же у нас весьма невысокие страховые взносы.
— Простите, насколько они невысокие?
Очкастый замялся. По всей видимости, сумма была ему указана заранее, но, встретив столь явную податливость, он счел возможным потребовать больше.
