Виктор мечтал о таком учителе. Поступая в аспирантуру Пулковской обсерватории, он знал, что мечта эта осуществима. Его учителем стал Аристарх Аполлонович Белопольский, который вместе с Ф.А.Бредихиным считается пионером новой науки - астрофизики.
И поныне в кабинете академика Амбарцумяна на самом почетном месте портрет учителя, одного из виднейших ученых XIX и XX веков. Он висит над письменным столом, где рядом со снимками галактик и туманностей находится бюст Ширакаци.
Аристарху Аполлоновичу был присущ самобытный склад ума, передовые воззрения. Этот труженик науки ненавидел догматизм и слепое преклонение перед иностранными авторитетами. Он мог целыми днями не выходить из астрономической башни, из лаборатории или из мастерской, где лично участвовал в изготовлении точнейших приборов и инструментов. В такие дни он иногда говорил: "Нам, чернорабочим в астрономии, некогда следить за чужими трудами". Конечно, это говорилось в шутку. Один из старейших сотрудников Бредихина, он был в курсе событий в астрономическом мире.
Когда поезд подошел к станции Александровка, Виктору захотелось пройтись до обсерватории пешком. Вспомнилось - как будто это было вчера - 16 ноября 1924 года, заснеженная дорога, встреча с Сергеем Константиновичем Костинским, лекция профессора Иванова и юбилейный номер кильского журнала.
Прошло четыре года. Немало пройдено трудных дорог в учебе и исследованиях. За студенческие годы опубликован целый ряд научных работ. А все же, как и тогда, четыре года назад, чувствуется некоторая робость. И снова представляется встреча с Аристархом Аполлоновичем.
Прямое и ровное шоссе ведет к обсерватории по знаменитому Пулковскому меридиану на юг от Ленинграда. Виктор жмурится от солнца, но на его лице то и дело появляется улыбка. Он идет в Пулково полный добрых надежд, с запасом сил, которые окончательно решил отдать науке, астрономии, астрофизике.
"Удивительно! - думает Виктор. - Почти за два тысячелетия до Коперника греческие ученые Гераклит, Аристарх Самосский и другие высказывали мнения, во многом сходные с учением Коперника: считали Солнце, а не Землю, центром неба. Это было в третьем веке до нашей эры. С тех пор люди изучают природы Солнца. И будут изучать, ибо это дает многое для разгадки тайн далеких звезд. В середине прошлого века здесь, в Пулкове, О.В.Струве наблюдал полное солнечное затмение и сделал вывод, что протуберанцы и солнечная корона не оптические явления, а составные части самого Солнца".
Осенью того же 1928 года аспирант Пулковской обсерватории Виктор Амбарцумян, уже знакомый с Аристархом Аполлоновичем Белопольским, встретился с ним один на один. Может быть, это произошло случайно. А может быть, Белопольский вспомнил, как вот так же пригласил его однажды Бредихин, ученый и педагог, всегда искавший среди молодежи дарования и таланты. Это явилось важным поворотом в жизни. Не будь этой встречи, возможно, Белопольский не сделался бы астрономом.
- Слышал, слышал о вас! - протянул Виктору руку Аристарх Аполлонович. Значит, астрономия - облюбованное вами поприще. А я ведь случайно стал астрономом.
Эта часть разговора явно предназначена для того, чтобы "снять" смущение и робость с собеседника.
- Но вы, по-моему, не имеете оснований сожалеть, что стали астрономом, - говорит Виктор. - Я читал ваш автобиографический очерк в "Огоньке".
И уже с явным намерением перейти от преамбулы к сути разговора Аристарх Аполлонович спросил:
- Мне Сергей Константинович Костинский рассказывал, что вы еще в ученические годы писали работу на тему "Новый шестнадцатилетний период солнечных пятен".
- Верно. Хотя едва ли можно назвать это работой: мне было тогда одиннадцать лет.
- Латинская поговорка гласит: "Пусть не хватило сил, нужно ценить старание". - И, не ожидая ответа, Белопольский стал говорить, как важно по-настоящему, до самозабвения посвятить себя науке, упорному труду, неустанным исканиям.
Он явно начинал горячиться, а Виктор подумал: "Неспроста его называют "неистовым Аристархом". Представляю, как грозен бывает он, когда распекает нерадивых!"
