Самюэль Элиас тоже не понимает, что они делали без него.
— Еще! — требует он. — Рассказывай дальше!
— А еще я помню твой запах, такой любопытный запах!
— Приятный или неприятный?
— Очень приятный! И необычный!
— Это хорошо!
Самюэль Элиас задумывается. Надо же было так случиться, что родился именно он! А у мамы Магнуса родился именно Магнус, а не кто-то другой! Это очень удачно вышло, потому что мама Магнуса не смогла бы ужиться ни с каким другим ребенком. Например, с Самюэлем Элиасом, не говоря уже про Пера-Улу!
В школе одноклассники поздравляют Самюэля Элиаса. Все встают и кричат «ура!», а он сидит красный как рак и ждет, хоть бы это поскорее кончилось, но тут учительница запевает «Живи и здравствуй!», и все подхватывают.
И никто не дарит Самюэлю Элиасу секретов. Один раз ему почти удается заглянуть через плечо Магнуса в его тетрадку, но Магнус все видит и кричит:
— Нечего подглядывать!
Остается только добывать секреты самому…
А после обеда приходит мамина гостья. Ее зовут Катарина, и по виду ее сразу не скажешь, взрослая она уже или еще девочка. Вообще-то она медицинская сестра, но сейчас не работает. В руках у Катарины цветок и какой-то сверток. Цветок она дарит Самюэлю Элиасу — настоящая роза! — а сверток оставляет себе и достает из него почти новорожденного малыша.
— Это взаправду твой малыш? — спрашивает Самюэль Элиас.
— Конечно, мой, — отвечает Катарина, сияя от счастья. — Только мой и больше ничей.
— Можно мне подержать его?
Катарина боится, но все же кладет запеленатого малыша на руки Самюэля Элиаса, и он стоит как вкопанный, судорожно сжимая живой комочек.
— Не уронишь?
Но Самюэль Элиас так занят ответственным делом, что ему некогда отвечать.
Потом малыша кладут на одеяло на полу, и мама подает кофе с тортом.
— Скажи мне какой-нибудь секрет, Катарина! — просит Самюэль Элиас, но в это время мама приносит с кухни кашку для малыша, и его начинают кормить.
Потом они едят торт, сидя на диване, и Самюэль Элиас сидит между мамой и Катариной, и ему очень уютно в окружении джемперов и рук, от которых пахнет одеколоном. Мама и Катарина вспоминают, как они были маленькими и без конца проказничали, и чем больше мама рассказывает, тем больше Самюэль Элиас смеется — смеется так, что даже подпрыгивает на диване. А Катарина, насмеявшись, вдруг начинает плакать, и выясняется, что ей нужен такой человек, которому и она будет по-настоящему нужна.
Тут Самюэль Элиас вдруг вспоминает о своей тетрадке, бежит к себе, отыскивает ее и пишет:
КАТАРИНЕ НУЖНО ЧТОБЫ ОНА БЫЛА КОМУ-ТО НУЖНА
Вечером все, как обычно. Приходит домой папа, они обедают, потом папа с мамой собираются на работу в театр.
— Вы не можете остаться дома? — вырывается у Самюэля Элиаса, хотя он дал себе слово не говорить таких вещей.
Ну вот, папа сразу расстроился!
— Ты представляешь себе, что будет в театре, если мама не придет? — спрашивает он Самюэля Элиаса. — Ведь тогда герой не получит в конце свою невесту.
— Разве он не может получить ее в какой-нибудь другой вечер?
Нет, им никак нельзя оставаться дома. Они собирают свои бумаги и прочие вещи, и Самюэль Элиас уныло стоит на пороге, и мама гладит его по голове.
— Ты ведь совсем большой, — говорит она. — Тебе уже восемь лет!
Конечно, только маленькие дети боятся быть одни дома.
— Ты совсем большой, — повторяет мама. — Можешь подняться к Хокану Ульссону, если тебе будет страшно!
— И вовсе мне не будет страшно!
Мама снова гладит его по голове.
— Что ты меня все гладишь? — сердито говорит он.
— Потому что я очень люблю своего Самюэля Элиаса! — медленно произносит мама.
— Ты только любить и умеешь! — угрюмо говорит Самюэль Элиас, идет в свою комнату и хлопает дверью.
Они заглядывают к нему четыре раза, потом уходят.
Самюэль Элиас раздевается, умывается, надевает пижаму, затем включает телевизор. Показывают про войну, непрерывно гремят выстрелы. Один целится в другого из пистолета — «бабах!», и человек, который только что был живой, падает на землю мертвый. Навсегда мертвый, он больше никогда не будет жить. Самюэль Элиас подходит к телевизору и убирает звук. Следующий, в кого стреляют, все равно падает замертво, хотя выстрела не было слышно. Самюэль Элиас снова подходит к телевизору и выключает его совсем. Направляясь к кровати, он старается ни о чем таком не думать, но все равно последний отрезок одолевает бегом и бросается на кровать с колотящимся сердцем.
