- Пострадавшая - Бронислава Довяковская, дива Варшавской Оперы, - кратко пояснила Генриетта, нетерпеливым жестом отослав жандармов. - Она подозревается в том, что стала причиной смерти барона фон Лангенау. Сама я уверена, что она не имела со всем этим ничего общего, но была использована лишь в качестве запала, активизирующего взрывчатку. Черт подери, я так надеялась, что она пришла в себя, и что из нее удастся хоть что-нибудь вытянуть. Похоже, мы пришли сюда напрасно.
Данил неуверенно глянул на лежащую без сознания бледную примадонну. Сам он ее не знал, поскольку не бывал в театре, кроме того - на ухо ему наступил медведь, так что музыкой он совершенно не интересовался. Инженер хотел было подойти к кровати, но врач заступил ему дорогу, на что сидевший у изголовья панны Довяковской мужчина схватился на ноги и незамедлительно встал рядом с медиком.
- И что это должно значить? - возмутился бородач, указывая на одежду Данила. - Я доктор Винингер, военврач в чине капитана гвардии. Здесь командую я. Как вы смеете входить в больницу в чем-то вот таком?... Вы же можете занести сюда многочисленные болезни и паразитов. Незамедлительно покиньте палату, немедленно!
- Мы агенты канцелярии наместника, представляем графа Берга и прибыли от его имени, - жестким тоном сообщила Генриетта, лишь незначительно запинаясь на польских словах. - Отойдите, пожалуйста.
- Со вчерашнего вечера нам не дают покоя функционеры самых различных учреждений, включая лейб-гвардию самого царя, - фыркнул доктор Винингер. - Мне это уже надоело. Я уже сообщал, пациентка без сознания, и ее нельзя допрашивать. Как только она придет в себя, и когда к ней возвратится сознание, а затем выразит готовность принимать посетителей, а я сам признаю это допустимым - вот тогда я и проинформирую кого следует. А теперь прочь, чучела проклятые!
Генриетта наморщила брови, на ее щеках расцвел более яркий, чем обычно, румянец. Данил сориентировался, что врачу грозят серьезные повреждения тела, чего он совершенно не понимает.
- Я инженер, специалист в различных областях, - сообщил он, пытаясь изобразить улыбку. - У меня имеется богатый опыт в общении с существами и воздействиями родом из параллельных реальностей. Похоже, что панна Довяковская была контужена в результате именно такого воздействия. Думаю, раз медицина не способна помочь, будет хорошо, если ее осмотрю я. Обещаю, что ничего плохого я ей не сделаю.
- Господин доктор, мне кажется, в этом ничего плохого нет. - Заботящийся о диве джентльмен внимательно поглядел на врача.
Винингер лишь злобно фыркнул. Он терпеть не мог мехаборгов, а еще больше - учений, основанных на сверхъестественных явлениях, и всяческой связанной со всем этим мерзости. Данил с Генриеттой будили в нем исключительно отвращение, и если бы он мог, то отослал бы их прямо к черту. Тетка панны Довяковской тоже не казалась особо восхищенной, но ничего не говорила. Ходячих мертвяков и механически усовершенствованных людей она боялась, поэтому, чтобы никто этого не заметил, она тихонечко перекрестилась.
- Моя фамилия Климович, я жених Брони. - Элегантный мужчина схватил инженера за руку и энергично потряс ею. - Попробуйте ей помочь, прошу вас!
- Довнар. Данил Довнар, - склонил голову инженер. - Канцелярия Технических и Научных Консультаций, а это фроляйн фон Кирххайм, коллежский секретарь из канцелярии наместника. Подержите, пан.
Инженер вручил Климовичу снятый с головы немилосердно грязный платок и мешок с вонючими отбросами, после чего закатал юбку, чтобы не споткнуться. Он подошел к кровати и склонился над примадонной. Воцарилась наполненная сосредоточенностью тишина. Данил склонился еще сильнее, понюхал волосы лежащей женщины, затем ее кожу. Совершенно неожиданно, с громким треском его ужалила в нос искра электрического разряда, отскочившего от женщины. Инженер отшатнулся, словно ошпаренный и потер свое и так уже болящее от ран лицо. Но затем вновь склонился и поднял веко певицы. Вместо глаза под ним зияла черная, бездонная пустота. Тут же в больничную палату начал сочиться мрак: холодный и поглощающий звуки.
