Данмар, Данмар… где же ты? Почему бросил своих преданных последователей? Неужели гнев императора оказался сильнее тебя? Не хотелось бы в это верить. Но робкой надежды с каждым днем оставалось все меньше, когда как тревожное беспокойство только нарастало…
Позади Кары едва слышно скрипнула дверь, прерывая ход ее нелегких мыслей. Девушка обернулась, и испытала приступ сильнейшего раздражения, когда увидела того, кто посмел нарушить ее уединение.
— Ты все не спишь, моя прелесть? — Грустно констатировал Чак, подходя к ней и нежно трогая руками за плечи. — Может, все-таки, хватит уже?
— Извини, свет мой, но я должна закончить…
Невзирая на то, что этот человек вызывал у помощницы Данмара исключительно озлобленность и желание нагрубить, ее голос прозвучал ласково и мягко.
— Милая, я просто поражаюсь тебе и твоей преданности, — с придыханием сказал парень, целуя свою избранницу в щеку. — Наш наниматель исчез и не факт, что вернется к нам. А ты продолжаешь ему служить, не получая ничего взамен…
— А ты уже забыл, Чак? — Голос Кары моментально похолодел до некомфортного для слушателя уровня. — Забыл, кем мы были до того, как Данмар подобрал нас? Оборванцы из пригорода, обреченные прозябать в извечной нужде и нищете всю свою жизнь. Ну а теперь? Посмотри на себя, твой нынешний наряд стоит столько, сколько бы ты не заработал за всю свою жизнь, оставаясь обретаться в трущобах!
— Эй-эй, родная, успокойся! — Юноша примирительно выставил ладони, пытаясь унять поток праведного негодования своей возлюбленной. — Я не имел в виду ничего плохого, клянусь! Просто… просто мне кажется, что Данмар не ценит тебя так, как ты того заслуживаешь на самом деле!
— Оставь эти дела мне и Данмару, Чак, — проворчала девушка, сдерживая себя, чтоб не ляпнуть чего-нибудь не в пример более непристойное.
— Тебе и Данмару, да? — Тут же оскорбленно отозвался брюнет. — А какие еще дела вас связывают, о которых мне не следует знать?!
Несмотря на ту детскую обиду, что звучала в его словах, и тот унизительный подтекст, что был в них скрыт, Кара вовсе не вышла из себя. Она прекрасно помнила ночь, проведенную в жадных и липких объятиях работорговцев. Уж кому изображать оскорбленное благочестие, так только не ей. А потому девушка оставалась предельно спокойна и рассудительна. Если, конечно, не считать раздражение, которое будил в ней собеседник.
— Я не интересую Данмара в том плане, на который ты намекаешь, — спокойно ответила она, не отрывая взгляда от строк шифра. — Тебе не о чем волноваться, свет мой…
— Ты его… а он тебя, Кара? Он тебя тоже не интересует?! — Продолжал распаляться парень, не желая отпускать волнующую его тему.
— Ты что, ревнуешь? — Подпустила она в голос немного иронии.
— А если так? — Не уступил Чак, обходя стол, чтобы видеть лицо своей избранницы, и вперился в нее немигающим взглядом.
— Если так, то это глупо, — коротко поведала девушка, откладывая в сторону перо.
— Знаешь, а мне так не кажется! Я вижу, как ты на него смотришь, я слышу нотки обожания, когда ты о нем говоришь! Чувствую, как ты учащенно дышишь, когда он рядом! Неужели ты не понимаешь, насколько меня это ранит?! Я хочу, чтобы ты испытывала подобное ко мне, но не ощущаю даже десятой доли от того, чем ты удостаиваешь Данмара!
— Так заслужи, Чак, — прямо ответила Кара, уставшая от подобных упреков. — Не жалобами и причитаниями, а настоящими поступками.
Молодой человек негодующе поджал губы и демонстративно отошел от Кары, показывая, насколько она его задела. Небесная тысяча, насколько же он жалок! И как это ничтожество вообще смеет сравнивать себя с Данмаром?!
— Видимо, ты просто его любишь гораздо сильнее, чем меня! — Пылко выкрикнул юноша и чуть ли не бегом выскочил из комнаты, хлопнув со всей силы дверью.
Наверное, он ждал, что девушка бросится за ним следом, чтобы доказать обратное. Но Кара ничего подобного делать не собиралась. Она просто вернулась к составлению отчетов, которые обязательно передаст Данмару, когда тот вернется…
* * *
О том, что мое исчезновение обнаружилось, стало известно уже через неполный час с момента побега. Дворец вдруг стал походить на разворошенный улей, по которому сломя голову носились патрули ауксилариев, и скрываться стало совсем уж сложно. Мы и так с Доланой продвигались не очень быстро, бесконечно петляя и обходя крюками опасные участки, кишащие придворным людом. А теперь и вовсе плелись со скоростью улиток, подолгу топчась на одном месте в ожидании, когда путь окажется свободен.
