— Доброго дня, — поклонился мне мужичок в годах, опоясанный красным кушаком, пока добры молодцы осматривали трюм. Глубокие борозды морщин, делали его лицо устрашающим. Космы седых волос развевались на ветру. На Зевса в гневе похож, подумалось мне.
— И вам. — Пожал я протянутую руку в мозолях. Поселение большое. Триста, не меньше домов. Дети играют на улице, одеты все добротно. Страха в глазах нет. Зажиточные. Кулаки.
— Пойдём, откушаем, — повёл меня их староста в беседку, рядом с площадкой для техники. Прошли мимо стоящих цепью ботов, шаттла и челнока. Пушка последнего, переделанного до неузнаваемости — была наведена на «Медведя». Намекая…
— Как звать? — Положил мне в тарелку кусок мяса их вожак. Он ещё шкварчал и сочился жиром. Ароматы…ммм… Пальчики оближешь. С лучком — самое оно.
— Иван. Иван Петрович Перевёртыш. Мой отец староста «Добрых пчёл».
— Приятно, — кивнул он головой, не сводя с меня глаз. — А я Геннадий. Будем знакомы.
Дальше мы кушали, молча, не отвлекаясь на разговоры. Здесь так принято. Грибы, соленья, мёд. Всё было. Птички, запечённые с картошкой в сметане, желе из соплей, от которого вежливо отказался и кот. Да, да! Аналог нашего Мурзика на вертеле. Его я скушал с превеликим удовольствием.
Вытерев рот салфеткой, переданной девушкой за спиной и запив всё хлебным квасом — приступили к делу.
— Мы договаривались с Петром Николаевичем о натуральном обмене. — Заикнулся Зевс.
— Знаю. Ловите список, — скинул я ему на ядро информацию о товаре. — Там указаны наши расценки, с учетом того, что у вас есть.
— Ну и отлично, — отрешился он, просматривая его, пока я водил любопытными глазами по сторонам. Роботов охранников больше нашего раза в три. Летают дроны, ныряя периодически в лес. Подступы стерегут. Из-за угла вышел человек в боевом доспехе. Земля от его шагов подрагивала. Семь метров ростом, анатомически правильные пропорции и куча пушек и излучателей. Вот это силища! Вот это мощь! Нам бы такой.
— Нравится? Синий страж от корпорации «Путь вождя». Модель 24ДБТ. Двойное бронирование и турболазер. — Подсказали из-за спины. — Лучшее, что можно здесь купить.
— Круть, — не стал я скрывать эмоций. — У нас пока денег на такое нет, как и пилотов.
— Да, это проблема. — Вышла она вперёд, перестав прятаться в слепой зоне с ножом за пазухой. — Я Анастасия. Дочь, — указала она подбородком на старосту.
— Моё имя ты знаешь, — улыбнулся я приветливо, пройдясь взглядом по ее фигуре. Не смог удержаться, больно уж она ладная. Заметила, конечно, хмыкнула, но ничего не сказала. — Пока твой отец занят, не ответишь на пару вопросов?
— Смотря каких, — стрельнула она глазами мне на руку. Есть кольцо, нет? У местных на одном пальце их несколько. Странно.
— Сложных, — признался я и стал их задавать. — Почему вы не объединитесь в некий союз? Русских же много?! Давно здесь живёте, а нет. Одни одинешеньки. И в интернете информации о таких союзах, объединениях — нет. Тут же творится черти что! Людей режут инопланетяне на потеху толпе. Отбирают последнее, обрекая на голодную смерть. Насилуют. Загоняют в рабство. Как так? — Выплеснул я на девчонку, что накопилось. Почти кричал. Она аж сжалась. Ну не дурак ли?
— Наша хата с краю, — пришел в себя её отец, отослав Анастасию. — Мы пытались. И не раз. А знаешь что в итоге?
— Что? — Злился я на них. Жируют, а другие там погибают. Хата у них блин с краю!
— Ничего… — По слогам произнёс он.
— Не понял? — Помотал головой. — Объясните?
— Предают. Все предают. Деревня «Камыши», что была, когда то рядом с нами — сдала наше местоположение бандитам. Только первыми они поживились у них, а потом пришли к нам. Мы были готовы. Отбились. Деревня «Комсомол», с которой мы дружили порядком десяти лет — не пришла на помощь в трудную минуту, заявив, что они, дескать, пацифисты. Твари! Не имейте с ними дел. Продадут. До сих пор стоят. Гниль! — Сплюнул он в сторону. — И так со всеми. Руки опускаются.
— Один в поле воин выходит? — Отпустило меня. Гнев уходил.
— Да. Здесь каждый сам за себя. Есть конечное и честные, хорошие люди, но они далече от нас. Вот и всё. Вся причина. Не доверяем мы пришлым, ты уж прости. Никто здесь никому не доверяет.
